| "Большая игра" за энергоресурсы и влияние в Центральной Азии |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ПОЛИТИКА | |
| Автор: Владимир Парамонов | |
| 02.09.2012 10:09 | |
|
Волны глобального экономического кризиса, похоже, лишь ускорили эти в какой-то степени управляемые процессы, которые принимают все более необратимый характер: особенно в условиях уже запущенных и навязанных постсоветскому пространству схем и алгоритмов взаимодействия. Наиболее ярко это проявляется в энергетической сфере, выступающей важным индикатором и, одновременно, катализатором ситуации в других ключевых сферах – политики, экономики и безопасности. Упорно наращивающий свое присутствие Китай, по-прежнему геополитически системно активные США, к тому же, похоже, надолго закрепившиеся в Афганистане и уже придавшие ему «новый» вектор «развития», топчущиеся на месте Россия и Европа (причем, по большому счету постоянно подыгрывающие тем же Соединенным Штатам), а также пока особо никак не проявившие себя другие внешние игроки – вот общая и схематичная картина первого раунда «Большой игры» за энергоресурсы и влияние в Центральной Азии. Как развернется следующий – очередной раунд? Кто окажется победителем, а кто побежденным? В данной статье предлагается лишь видение ключевых тенденций, а также основных результатов политики и взаимодействия наиболее важных игроков: России, Китая, Европы и Америки. Статья не претендует на охват всех аспектов и нюансов «Большой игры», тем более, что эта игра является частью процессов не только регионального и межрегионального, но и глобального и национального характера, причем, не только и не столько в самой энергетической сфере, но и в сферах экономики, политики и безопасности в целом. Россия Традиционно Россия выступала и до сих пор выступает посредником в нефтегазовой торговле между ресурсно относительно богатыми странами Центральной Азии (Туркменистаном, Казахстаном и Узбекистаном) и Европой. Чтобы сохранить функцию посредника РФ даже согласилась на покупку центральноазиатского газа по цене, основанной на европейской формуле ценообразования, тем самым пытаясь еще больше «привязать» страны региона к своей газотранспортной системе (ориентированной на Европу), а страны Европы – к себе как «незаменимому» поставщику энергоресурсов. Однако, эти планы были сорваны первой волной глобального экономического кризиса, соответствующим падением спроса на энергоресурсы в ЕС и по-прежнему настойчивой политикой Евросоюза по диверсификации поставок углеводородного сырья. Другой приоритет России – уран Центральной Азии (Казахстана и Узбекистана). Несмотря на то, что РФ практически контролирует до 20% казахстанских месторождений, ей еще придется побороться за них в условиях динамичного роста спроса на уран со стороны Китая, а также сохранения интереса к нему со стороны Европы и Америки. Нельзя также сбрасывать со счетов долгосрочный рост интереса к центральноазиатскому урану и со стороны Индии. В итоге, позиции РФ представляются все более неустойчивыми, учитывая рост внешней конкуренции и слабость российско-казахстанского (не говоря уже об еще большей слабости российско-узбекского) производственного / научно-технического взаимодействия в атомной энергетике, в том числе размытость стратегически важных планов по возведению АЭС на территории Казахстана. На этом фоне, богатейшие запасы гидроресурсов региона –Кыргызстана и Таджикистана – также продолжают оставаться невостребованными/незадействованными для целей общерегионального развития в условиях острых водно-энергетических противоречий в Центральной Азии, сложности политической ситуации в указанных двух республиках и все более очевидного их курса на реализацию узконациональных интересов. Определенный шанс по выработке некой долгосрочной схемы водно-энергетического взаимодействия, безусловно, остается. Одно из свидетельств тому – последние договоренности России и Кыргызстана по сооружению каскада Камбаратинских ГЭС. Однако, останутся ли эти планы на бумаге или будут воплощены в жизнь – все еще под большим вопросом, равно как и пока непонятны сами цели и задачи РФ по проникновению в гидроэнергетический сегмент кыргызской экономики. Более того, недавнее вступление РФ в ВТО, похоже, окончательно похоронило надежды на форсирование процесса региональной экономической ре-интеграции на постсоветском пространстве, в том числе в его российско-центральноазиатском сегменте. В результате, теряется сам смысл поддержки странами Центральной Азии не только ре-интеграционных инициатив России, но и российских позиций в энергетике стран региона. Китай В последние годы наблюдается устойчивая тенденция изменения всей схемы транспортировки углеводородов и урана Центральной Азии, а также других сырьевых ресурсов в пользу китайского направления. Объемы поставок газа из региона в Китай уже превышают объемы поставок газа в Россию, что невозможно было представить каких-либо несколько лет назад. Кроме того, ежегодно растут объемы поставок урана в условиях реализации Пекином амбициозных планов по развитию своей атомной отрасли. Складывается впечатление, что КНР вытесняет/замещает РФ в ее традиционной зоне ответственности, а и сама Россия никак этому не противодействует и, похоже, даже не знает как и зачем «работать» с Китаем. Китайские финансовые ресурсы в регионе уже давно перевалили за отметку в 20 млрд. долларов, большая часть которых сориентирована на Казахстан и его топливно-энергетический комплекс. При этом, достаточно очевидно, что потеряв Казахстан – географические ворота в Центральную Азию Россия потеряет и саму Центральную Азию. Европа ЕС и европейские компании действуют разрозненно и их политика характеризуется в целом как краткосрочная. Кроме позиций в Казахстане и «обещаний позиций» в Туркменистане Европа и европейский бизнес ничего не приобрели и крайне маловероятно, что приобретут в ближайшей или даже среднесрочной перспективе. При поддержке США Евросоюз продвигал проекты трубопроводных и иных транспортных маршрутов в обход территории России, равнодушно наблюдал за активностью китайских и других азиатских компаний в Центральной Азии, поддерживал противоречия между Россией и странами региона. Тем самым ЕС и европейский капитал так или иначе приняли активное и деятельное участие в провоцировании противоречий в трех основных плоскостях: между Россией и Европой, между Россией и Китаем, между самими странами Центральной Азии. Исходя из долгосрочных интересов Евросоюза, ему конечно было бы крайне невыгодно усиление КНР в регионе и столь значительное и долгосрочное ослабление РФ. Россия и Центральная Азия (а также Каспий), а не только северная Африка и Ближний Восток, моли бы стать достаточно устойчивой, пусть и альтернативной, ресурсной базой для обеспечения устойчивого развития ЕС и усиления его роли в Евразии и мире. По идее Евросоюз должен быть жизненно заинтересован в налаживании механизмов сотрудничества в Центральной Азии, по крайней мере, с Россией, а по большому счету и с Китаем. Но, опять же, Европа не думает и не действует ни долгосрочно, ни даже среднесрочно, к тому же все больше замыкаясь на своих внутренних проблемах. В итоге, ЕС уже давно совершил стратегическую ошибку: снизил контроль РФ над регионом, в том числе способность России отстаивать прежнюю схему ориентации поставок энергоресурсов и иного сырья в европейском направлении. Америка Соединенные Штаты традиционно поддерживали активность Евросоюза и Китая, а также европейских и азиатских компаний в регионе, трубопроводные и иные энергетические, а также транспортные маршруты в европейском (в обход России) и азиатском направлениях. Сама же по себе Центральная Азия с точки зрения энергетики и экономики в целом никогда не была приоритетной для США, в том числе как альтернативный источник нефти, газа и урана. Применительно к региону для Вашингтона главным было и остается следующее: - любой ценой ослабить Россию, связи между Россией и странами Центральной Азии, сорвать ре-интеграционные тенденции на постсоветском пространстве, а для этого усилить внешнюю конкуренцию в регионе; - замедлить интеграционные процессы в Европе и становление ЕС в качестве самостоятельного игрока / центра силы в Евразии (и, тем более, на международной арене), в том числе за счет отвлечения европейского внимания и ресурсов на ложные цели; - спровоцировать противоречия и конкуренцию между Россией и Китаем, Россией и Европой, балансируя между всеми ними и усиливая взаимные подозрения, формируя атмосферу недоверия в Евразии. В целом, США, четко отстаивая свои долгосрочные интересы, играли и продолжают играть по крупному, где Центральная Азия лишь одна из клеток на «шахматном поле» Евразии. В центральноазиатском направлении своей политики Штатам удалось убить «одним выстрелом» сразу «нескольких зайцев»: геополитически закрепиться в регионе, поддержать активность здесь Китая и других азиатских игроков, отвлечь ресурсы Европы на продвижение транспортных проектов в обход России, подбодрить Россию в ее иллюзорной и бесперспективной надежде стать составной частью Запада, а в итоге – не дать ей сблизиться ни с Европой, ни с Китаем (Азией). Выводы Главным результатом первого раунда «Большой игры» является ослабление связей и взаимопонимания в Центральной Азии и вокруг нее, в итоге – дальнейший рост конкуренции и соперничества за ресурсы и влияние в центре Евразии. Все это повышает вероятность реализации двух основных сценариев: (1) дальнейшей дезинтеграции постсоветского пространства и (2) формирования геоэкономического / геополитического блока под эгидой Китая. Первый сценарий пока представляется наиболее вероятным, особенно в краткосрочной перспективе, так как основывается на экстраполяции нынешних наиболее устойчивых тенденций: дальнейшей геополитической и геоэкономической дезинтеграции, деградации, фрагментации постсоветского пространства в условиях размытости курса на региональную ре-интеграцию. Очередная волна глобального экономического кризиса может лишь усилить вероятность реализации данного сценария. Второй сценарий предполагает, что Россия и страны Центральной Азии могут пойти (будут вынуждены пойти) на формирование геоэкономического и геополитического блока с КНР. Институциональная основа для этого уже имеется – ШОС. Пока данный сценарий представляется маловероятным, особенно в краткосрочной перспективе, учитывая неолиберальные и прозападные настроения правящих элит РФ и ряда постсоветских стран. Однако ситуация может кардинально измениться уже очень скоро: по мере приближения в условиях обострения глобального экономического кризиса социально-экономической катастрофы в России и многих постсоветских странах, в результате чего перед ними остро встанет вопрос выживания и сохранения в нынешних границах. В этом случае РФ может (будет) вынуждена кардинально сместить нынешние неолиберальные и прозападные акценты в своей внешней политике и пойти на союз с Китаем, а странам центральноазиатского региона, в свою очередь, скорее всего, придется последовать за Россией и Китаем. В целом, никакой из основных сценариев не дает гарантий устойчивого и гармоничного развития в центре Евразии, напоминая о старом выражении об оптимисте, реалисте и пессимисте: оптимист, по-прежнему, учит английский язык, реалист – китайский, а пессимист – автомат Калашникова … Источник: Terra America, http://east.terra-america.ru/big-energy-game.aspx Похожие материалы:
|
На протяжении всего периода времени, прошедшего после распада СССР, наблюдается устойчивая тенденция «дрейфа» Центральной Азии (Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана) в сторону от России (равно как и друг от друга) и, одновременно, четкая тенденция усиления влияния Китая, что нельзя исключать происходит с одобрения или, по крайней мере, молчаливого согласия США ...
Мы в Моем Мире 
