| Европейское присутствие в северо-каспийском проекте Казахстана. Часть 3. |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ЭНЕРГЕТИКА | |||
| Автор: В.Парамонов, А.Строков | |||
| 27.09.2011 08:55 | |||
|
Как представляется, перспективы дальнейшего участия европейских компаний в северо-каспийском проекте будут подвержены влиянию многих рисков, связанных в первую очередь с технологическими сложностями на пути вывода «Кашагана» и более мелких месторождений на стадию промышленной разработки, конъюнктурой мировых цен на нефть, а также политикой казахстанских властей. Во-первых, главная группа рисков для северо-каспийского проекта связана с уже упомянутыми технологическими сложности, из-за которых неоднократно переносились сроки начала добычи углеводородов. В частности, еще несколько лет назад эти сроки определялись 2010-2013 годами, а в 2011 году уже 2016 годом и, возможно, это также не окончательная дата. Складывается впечатление, что технологические сложности если не перечеркивают перспективы северо-каспийского проекта, то, по крайней мере, делают его чрезвычайно затратным. В итоге, реальная стоимость проекта, в конечном счете, может оказаться значительно выше, чем даже публикуемые европейскими компаниями оценки. Данное предположение подкрепляется официальным заявлением директора Центра макроэкономических исследований Казахстана О. Худайбергенова о том, что «процесс подготовки Кашагана проходит очень сложно, вызывая постоянный рост расходов». В пользу этого свидетельствует и то, что американская ConocoPhilips с 2010 года планирует продать ряд своих активов, которые, по мнению руководства данной корпорации, не представляют большого интереса в стратегическом плане. В число таких не перспективных активов входит и доля ConocoPhilips (8,4%) в северо-каспийском проекте. В результате, трудно сказать, сможет ли новый оператор (NCOC) сдвинуть с мертвой точки северо-каспийский проект. Прежде всего, потому, что изменения в системе управления данным проектом ни в малейшей степени не облегчают преодоление уже отмеченных выше технологических препятствий, которые являются главным тормозом проекта. Более того, создание совместной операционной компании (СОК) представляется достаточно рискованным, так как нельзя исключить того, что планы компаний-членов СОК по разработке и транспортировке со временем могут стать разрозненными, и тогда судьба проекта может надолго стать еще более неопределенной. Во-вторых, учитывая то, что «северо-каспийская нефть» в любом случае будет характеризоваться завышенной себестоимостью добычи, она очень зависима от конъюнктуры мировых цен: ее добыча и транспортировка могут быть рентабельны при условии устойчиво высоких цен. Однако гарантий этого нет. Если же произойдет падение цен на нефть, то европейские компании, скорее всего, потеряют интерес к северо-каспийскому проекту: либо продадут свои активы другим иностранным компаниям (предположительно китайским), либо приостановят проект до «лучших времен». В-третьих, определенным риском является и непредсказуемость политики самого Казахстана, например, как в случае с карачаганакским проектом. Известно, что казахстанские власти уже в течении года оказывают давление на европейских участников консорциума Karachaganak Petroleum Operating B.V (КРО), разрабатывающих карачаганакское месторождение с целью приобретения части активов. Кроме того, и в случае с северо-каспийским проектом Казахстан так или иначе, но уже воспользовался обстоятельством переноса сроков начала добычи, чтобы потеснить иностранных инвесторов и увеличить долю «КазМунайГаза» в проекте. Нет гарантий того, что в случае начала масштабной добычи нефти на «Кашагане» Астана не воспользуется еще каким-нибудь предлогом для дальнейшего увеличения доли «КазМунайГаза» в северо-каспийском проекте. Тем не менее, необходимо отметить, что в отличие от карачаганакского проекта, данный риск с позиций сегодняшнего дня представляется минимальным: ввиду чрезвычайной технологической сложности и затратности северо-каспийского проекта, Казахстан вряд ли сможет реализовать его без европейских инвесторов, «заменить» которых пока не способны ни российские, ни китайские компании. * * * В целом, очередная задержка северо-каспийского проекта и неопределенность именно долгосрочных перспектив участия европейских инвесторов в данном проекте не только ставит под вопрос вхождение Казахстана в число крупных мировых экспортеров нефти, но и отрицательно сказывается на экономической ситуации в стране, особенно ее западных областей. Дело в том, что в течение первого десятилетия XXI века cеверо-каспийский проект был локомотивом общеэкономического развития всего западного Казахстана, так как освоение столь масштабных и технологически сложных месторождений влекло за собой развитие многочисленных вспомогательных производств (не только в нефтегазовой отрасли). Например, из-за того, что освоение предполагает изготовление крупногабаритных металлоконструкций весом 10–20 тыс. тонн, в Мангистауской области в основном за счет финансовых ресурсов итальянской компании Saipem были созданы крупные производства по выпуску металлоконструкций. В силу того, что для проекта требовалось порядка 200 различных судов, включая 140 транспортировочных барж, в районе приморского поселка Баутино был введен в строй новый судоремонтный завод (помимо того, что был построен еще в советское время) и новая база поддержки морских нефтяных операций. Однако в 2010 году обозначилась четкая тенденция к оттоку иностранных инвестиций, а вышеуказанные производства останавливаются. Основная причина – пошатнувшаяся среди инвесторов уверенность в успехе северо-каспийского проекта, равно как и возрастающие сомнения в наличие «большой нефти» на каспийском шельфе Казахстана.
Источник: «Время Востока», http://www.easttime.ru/analitic/1/3/1000.html Похожие материалы:
|
Перспективы и риски
Мы в Моем Мире 
