| Эксперты из СНГ об основных внешнеполитических задачах для России: советы Владимиру Путину |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ФОРУМ | |||
| Автор: Владимир Парамонов | |||
| 17.05.2012 12:04 | |||
|
Владимир Парамонов (Узбекистан), руководитель проекта «Центральная Евразия»: итак, уважаемые коллеги, мы вновь возвращаемся к общим вопросам, стоящим на повестке дня внешней политики России. Что Вы можете порекомендовать новому российскому руководству и России в целом? Бэла Сырлыбаева (Казахстан), заведующая отделом экономических исследований Казахстанского института стратегических исследований: на мой взгляд, главный приоритет внешней политики любого государства – это его ближайшие соседи, потому что от них во многом зависит состояние и самой страны. В этой связи, России необходимо приоритетно развивать отношения по периметру своих границ, создать собственный буфер безопасности, гарантировать лояльность соседних стран. Это не только политические, но и экономические приоритеты. Тем более, что мы – соседи исторически именно экономически были очень сильно «завязаны» и тесная взаимозависимость имеет место быть до сих пор: продажа сельхозпродукции, транспортировка, переработка нефти и газа. В целом, это в основном традиционные отрасли, закладывающие фундамент развития любой страны: энергетика, тяжелая промышленность, сельское хозяйство. Ровшан Ибрагимов (Азербайджан), директор Центра энергетических исследований Университета Кавказ: политика России не является односторонним процессом и развитие отношений не должно ограничиваться лишь намерениями. Соответственно нужны действия и изменения во внешнеполитическом курсе РФ. Как интеграционные процессы, так и двухсторонние отношения должны основываться на обоюдных интересах, а не строиться в соответствии с алгоритмами какой-либо стороны. СССР также был интегрированной моделью, но его/ее слабость состояла в том, что данная интеграция имела вертикальный, а не горизонтальный характер. Иными словами отношения строились через центр и были весьма неудовлетворительными на межреспубликанском уровне. В данном случае существует нехватка развития и желания развития отношений между компонентами вне России. Что касается методов, то думаю, что методика мало чем изменится. Однако, представляется, что было бы важно разрабатывать концепцию «мягкой силы» и ее инструментов. В этом направлении у России есть потенциал, но он не используется в полной мере. Считаю, что развитие механизмов использования т.н. мягкой силы могло бы придать некоторый импульс для развития политических и экономических отношений. Игорь Шевырёв (Украина), директор Центра изучения Китая и Азиатско-Тихоокеанского региона: Владимиру Путину удалось «проскочить» через сложный период премьерства и выйти на новый президентский цикл, состоящий из двух каденций. Основное достижение путинского премьерства – России не только удалось выстоять после двух волн глобального кризиса, но и восстановиться, выйдя на докризисные рубежи. Впрочем, оснований для самоуспокоения нет: кризис еще не закончился, а в России необходимо провести ряд важнейших реформ для повышения внутренней устойчивости. Это первая задача президентства Путина. Казалось бы, теперь Россия имеет 12 лет спокойного, стабильного развития? Но «проигравшая сторона» так не считает и с удвоенными усилиями продолжит попытки переломить расклад в свою пользу. Нужно спешить: чтоб не пришлось ждать 6-12 лет, такие попытки возможны уже в ближайшие годы. Россию, в очередной раз, попытаются перетянуть на сторону Запада. В 2010 году РФ уже проходила через такое сближение с НАТО, нахрапом действовать не получилось. Сейчас пойдет некоторый «откат» маятника: Россия начнет восстанавливать отношения в рамках ШОС и БРИКС. В предыдущие 4 года Медведев основное внимание уделял отношениям с Европой и США. Внешняя политика Путина в большей степени опирается на Восток, прежде всего, на Китай. Путин, скорее всего, сконцентрирует внимание на обустройстве инфраструктуры Сибири и Дальнего Востока. Кроме того, при Путине ускорится работа по строительству нового трансконтинентального евразийского Шелкового пути, который через территорию РФ свяжет между собой Европу и Китай. Впрочем, в ближайшие 2 года основная работа Путина сведется все-таки к укреплению своих позиций во внутренней политике РФ, а также исправлению перекосов, допущенных в период президентства Медведева. Путину предстоит вплотную заняться многими жизненно важными реформами, уже более не терпящими отлагательств: пенсионной, налоговой, медстрахования, социального обеспечения. Во многом, это будут непопулярные реформы. А значит, оппозиция продолжит нагнетать социальное недовольство, имеющее четкую персональную антипутинскую направленность. Через 2-3 года это недовольство выплеснется в очередной острый внутриполитический кризис РФ, для «утрясания» которого Путину возможно придется все «свалить» на «Единую России» или вырулить отставкой правительства. Последующие два года, 2014-2016 годы, уйдут на формирование новой путинской команды и укрепление ее позиции во власти. Таким образом, непосредственно к реализации идеи Евразийского Союза Путину предстоит подойти не ранее, чем в 2016-2018 годы. Так или иначе, в любом случае, в ближайшие несколько лет евразийская интеграция не претерпит серьезных изменений. «Таможенному союзу трех» нужно еще два года, чтоб окончательно «утрястись» и перейти к дальнейшим расширениям. Наиболее сложная задача, с которой придется столкнуться евразийской интеграции – это попытки отказа от доллара и переход к Валютному союзу. Запад будет пытаться дестабилизировать евразийское пространство, чтобы не допустить разворачивание такого сценария. Тем не менее, Россия имеет реальные шансы возродить и нарастить свои позиции в меняющемся мире. Что для этого нужно? Первое, необходимо четко сформулировать стратегию дальнейшей евразийской интеграции, выработать детальную Концепцию строительства Евразийского союза. Т.е. речь не только об «интеграции трех» в рамках Таможенного союза, который уже сформировался, но и о вовлечении в Евразийский союз Украины, Грузии, Сербии, Узбекистана, Туркменистана и ряда других государств. Россия имеет шанс вовлечь в орбиту евразийской интеграции даже некоторые страны ЕС, т.е. тех из них, которые еще не вошли в «зону евро». Второе, России нужно изменить тактику евразийской интеграции. К каждому потенциальному евразийскому союзнику нужен индивидуальный подход. В свою очередь, для этого необходимо работать не только с правящими элитами, но и со структурами гражданского общества, с экспертными группами. В рамках Евразийской стратегии России есть смысл выработать отдельные суб-стратегии: на европейском направлении, по Кавказу, Центральной Азии в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Дружба с Абхазией не должна обходиться ценой вражды с Грузией. Тем более, что вражда с Грузией обходится гораздо дороже. Отсюда подзадача – нужна дружба и взаимное партнерство со свободной, самодостаточной Грузией. И в этом гарантия устойчивости позиций РФ во всем Кавказском регионе в целом. Третье, важно работать над укреплением единства в рамках ШОС, что необходимо для решения общих модернизационных задач, отражения вызовов безопасности и построения многополярного мира. ШОС должна выполнить свою главную задачу – запуск трансконтинентального транспортного коридора через всю Евразию в Европу и снизить, тем самым, зависимость от морских держав. А координируя отношения в рамках БРИКС, необходимо укрепить валютную стабильность, «отвязать» мировую торговлю от доллара и перейти к валютной многополярности. У России есть единственный шанс нарастить свой геополитический потенциал – стать евразийской державой. И этот шанс нужно реализовать сполна. Руслан Жангазы (Казахстан), ведущий научный сотрудник Института современных исследований Евразийского национального университета им. Л.Н.Гумилева: новая стратегия внешней политики России нуждается в дальнейшем поиске более разумного баланса между национальными интересами в разных сферах. Прежде всего, речь идет о наращивании приоритетности экономики и безопасности. Во-первых, необходимо совместно с Казахстаном, Украиной и Беларусью формировать Евразийский полюс научно-технологического развития на базе российского Инновационного центра «Сколково». Россия могла бы предоставить инфраструктуру, Казахстан – инвестиции, Украина и Беларусь – исследования и разработки. В этой сфере каждая из названных стран что-то пытается делать в одиночку, но каких-либо прорывных результатов не видно. Сектор высоких технологий и инновационное развитие – это наиболее привлекательная область сотрудничества с Россией. Предлагаю научно-технологическое направление сотрудничества в рамках Евразийской интеграции определить в качестве базовой. Консолидация ученых и конкретные совместные результаты их работы в международных коллективах государств Единого экономического пространства (ЕЭП) повысят взаимный интерес. Известно, что международное сообщество сейчас смотрит на процессы Евразийской интеграции с известной долей скептицизма. В этом смысле важно, чтобы наши ученые сумели создать совместный инновационный продукт, способный конкурировать на мировом уровне. Важно, чтобы Евразийская интеграция сумела доказать свою жизнеспособность, демонстрируя свое научно-технологическое превосходство. Во-вторых, необходимо дальнейшее укрепление международной субъектности ЕЭП в торговой политике с третьими странами. В частности, целесообразно рассмотреть возможность внедрения инструментов внешнеэкономической координации по параметрам «регион – товарная позиция – объем». К примеру, условно Казахстан заинтересован в наращивании экспорта зерна в страны Персидского залива в объеме не менее одного миллиона тонн ежегодно. Регион – Персидский залив, товарная позиция – зерно, объем – миллион тонн в год. Теперь нужно определить: не возникнет ли пересечения интересов зернопроизводителей России и Беларуси в этом регионе? Если да, то совместно провести маркетинговые исследования на предмет установления объема спроса в указанном регионе и возможности оптимального распределения рынка сбыта между экспортерами государств ЕЭП. Подобная мера способствовало бы повышению эффективности общей торговой политики государств ЕЭП, устранению деструктивной конкуренции, товарно-отраслевой и региональной специализации, согласованной инвестиционной экспансии на внешних рынках. В-третьих, важным измерением внешнеполитической стратегии России является безопасность. В условиях предстоящего вывода войск НАТО из Афганистана основной груз ответственности за стабильность и безопасность в центральноазиатском регионе переходит к России и ОДКБ. Сейчас как никогда важно, чтобы РФ сумела перехватить стратегическую инициативу в этой повестке. Соседи по Центральной Азии от России ждут конкретные ответы на следующие вопросы: какова вероятность полного вывода войск НАТО и каковы будут его последствия для безопасности Центральной Азии? Достаточно ли дипломатического потенциала России, чтобы предотвратить подобный сценарий и есть ли в этом необходимость? В случае реализации сценария вывода войск НАТО, каковы будут действия России, готова ли она представить партнерам по Центральной Азии план первоочередных мероприятий по реагированию на подобный исход? Какова будет роль ОДКБ в Центральной Азии и Афганистане в условиях «Североатлантического вакуума безопасности»? Понимает ли Россия, что предстоящий вывод войск НАТО из Афганистана станет настоящим испытанием для ОДКБ, по результатам работы которой можно будет судить о жизнеспособности организации? Завершилась ли трансформация ОДКБ от «организации по проведению совместных войсковых операции» к «организации союзников по отражению трансформирующихся вызовов и угроз»? Сумеет ли Россия правильно использовать миротворческий потенциал Казахстана? Сумеет ли Россия правильно использовать традиционно высокое влияние Узбекистана на ситуацию в Афганистане? В целом, сумеет ли Россия энергично провести реконфигурацию пространства безопасности в Центральной Азии и перехватить стратегическое лидерство в регионе? Все обозначенные вопросы нуждаются в достойном ответе со стороны России и это неплохой шанс для укрепления роли ОДКБ в регионе. Гули Юлдашева (Узбекистан), доктор политических наук: процесс глобализации сегодня, как известно, «выдвигает» новые угрозы и вызовы – исламский экстремизм, организованная преступность, наркотрафик, миграция, экологические проблемы и многие другие. Наряду с государством возникает, как справедливо отмечал в свое время американский политолог Дж.Розенау, так называемый «мир вне суверенитета»: множество негосударственных акторов системы международных отношений, к числу которых относятся ТНК, различного рода неправительственные организации, религиозные, теневые, мафиозные, сепаратистские, ирредентистские структуры и т.д. В этом плане ЕС и США не являются исключением: реальность таких угроз для них доказали события последних лет. Следовательно, это отнюдь не очередные фантазии западного мира. С другой стороны, на современном этапе США испытывают всесторонний кризис в своем развитии, что исключает, по моему мнению, тезисы о формировании однополярного мира. В то же время следует напомнить, что как США, так и страны ЕС на протяжении своего развития неоднократно испытывали кризисы, а поэтому выработали необходимую для их преодоления гибкость, способность к адаптации к изменяющимся условиям, имеют за плечами достаточно большой опыт партнерства и кооперации, потенциал и ресурсы, чтобы не развалиться в одночасье. Вместе с тем текущий кризис и взаимосвязанность в сфере безопасности не позволяют США и ЕС единолично диктовать свои условия и обладать монополией при принятии глобальных политических решений (пример – дискуссии в СБ ООН), что делает их более податливыми и уступчивыми, чем прежде, партнерами для достижения компромисса по тем или иным международным проблемам. В любом случае борьба с глобальными угрозами может и должна, как мне кажется, вестись только при условии эффективного сотрудничества формирующихся региональных блоков с глобальными институтами и ведущими мировыми державами. В то же время, нет худа без добра, как говорится. Увеличение международных акторов позволяет под эгидой государственных образований контролировать в той или иной степени различные ТНК и НПО и снизить их возможное негативное влияние. Более того, трезвые научно-аналитические оценки свидетельствуют в пользу многостороннего сотрудничества, например, в рамках «Нового Шелкового пути». Транспортно-трубопроводные проекты в рамках данной стратегии способны интегрировать усилия всех заинтересованных государств. Кроме того, в стратегии возрождения Шелкового пути заложен потенциал многостороннего противодействия усилению какой-либо из ведущих держав, будь то США или Китай. В перспективе после урегулирования ядерной проблемы к тем же афганским проектам может быть подключен и Иран. Тем временем евроатлантическое сообщество ведет активную подготовку к реализации данного проекта и после саммита НАТО, который пройдет в Чикаго 20-21 мая этого года, планируется принять решения о том, какие государства возьмут на себя обязательства оказывать поддержку Афганистану в ближайшие годы после окончания военной операции, а также о размере и характере этой помощи. Поэтому на повестке дня внешней политики России должны со всей очевидностью находиться вопросы урегулирования разногласий и дальнейшего углубления взаимоприемлемого партнерства с евро-американским сообществом. Это отвечает духу договоренностей, достигнутых в Лиссабоне в 2010 году государствами-членами Совета «Россия-НАТО». Это тем более важно, что Китай, на стратегическое партнерство с которым ссылаются многие российские эксперты, никогда при всех разногласиях не дистанцируется от Запада, с которым он связан тысячами неразрывных нитей. Иранцы также, при всей напряженности их отношений с Западом, не прекращают контактов с США в образовательной сфере и им, по всей видимости, выгоднее наладить в будущем партнерство с евроатлантическим блоком, что будет иметь для них ряд преимуществ. Владимир Парамонов: спасибо уважаемые коллеги за столь широкий спектр оценок и рекомендаций. Мне остается только выделить главное. Первое. Действительно, как справедливо отметила Бэла Сырлыбаева, развитие отношений с соседями – это то основное, что должно быть в центре внимания России. В особенности же это касается тех стран, чья экономическая взаимозависимость с РФ остается наиболее высокой. Именно эта взаимозависимость формирует устойчивый фундамент для экономической интеграции и формирования реально союзнических отношений. Второе. Ровшан Ибрагимов четко отметил необходимость для России более активного использования т.н. мягкой силы. Это предполагает то, что внешняя политика должна быть и более «умной», выдвигая на первый план интеллектуальные – человеческие ресурсы, в целом аналитическую составляющую деятельности конкретных министерств и ведомств, структур. К сожалению, пока такого акцента нет. Соответственно, нет и оптимизма по поводу возможности проведения РФ более гибкой и мягкой политики. Третье. На мой взгляд, Игорь Шевырёв весьма конкретно и стратегически верно определил основные задачи для России. Тем не менее, я несколько сомневаюсь в предложенных украинским экспертом прогнозах. Скорее всего, данные прогнозы – это отражение лишь позитивного / оптимистичного сценария развития внешнеполитической активности РФ и российской стратегии в целом, а не экстраполяция современных, достаточно противоречивых тенденций. Четвертое. Полностью соглашусь с рекомендациями Руслана Жангазы, отметив, что прозвучавшие идеи нуждаются в срочной реализации на практике. Пятое. Заслуживают особого внимания недвусмысленно прозвучавшие в оценках уважаемой мною Гули Юлдашевой сигналы о необходимости как минимум учета западных интересов, а как максимум – развития неких форм сотрудничества и взаимодействия с США и ЕС. В целом я согласен с такими акцентами. Тем не менее, на мой взгляд, и сам Запад должен учитывать и признавать российский фактор / российские интересы на постсоветском пространстве. Тем более, что любое сотрудничество – это дорога с двусторонним движением. Пока же, мне представляется, что именно Запад выражает неготовность к сотрудничеству с РФ, даже несмотря на в целом прозападную политику России на протяжении большей части времени, прошедшего после распада СССР. А это очень символично. Хотя если говорить прагматично: с Западом сотрудничать всегда более приятно, так как в отличие от России он проводит все более эффективную политику «мягкой силы», поддерживаемую кстати значительными интеллектуальными и финансовыми ресурсами. Виртуальный экспертный форум «Советы Владимиру Путину». Часть 4. Примечание: материал подготовлен в рамках совместного проекта с интернет-журналом «Время Востока» (Кыргызстан), http://www.easttime.ru/ при информационной поддержке ИА «Регнум» (Россия) и Информационно-аналитического центра МГУ (Россия). Похожие материалы:
|
Продолжая обсуждение ключевых задач, стоящих на повестке дня внешней политики России, проект «Центральная Евразия» пригласил ряд авторитетных экспертов из стран СНГ поделиться своим видением общих и наиболее перспективных направлений российской стратегии. В данной части виртуального экспертного форума приняли участие следующие хорошо известные в своих странах и России эксперты из Азербайджана, Казахстана, Украины и Узбекистана: Бэла Сырлыбаева, Ровшан Ибрагимов, Игорь Шевырёв, Руслан Жангазы и Гули Юлдашева.
Мы в Моем Мире 
