| Евразийская интеграция и Россия. Экспертный форум. Часть 8. |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ФОРУМ | |||
| Автор: Владимир Парамонов | |||
| 09.02.2012 13:31 | |||
|
Владимир Парамонов (Узбекистан), руководитель проекта «Центральная Евразия»: на мой взгляд, в настоящее время складывается достаточно парадоксальная ситуация вокруг роли и места России в процессах интеграции на постсоветском пространстве. С одной стороны, не может не радовать, что хоть и не просто, но все же развивается взаимодействие в рамках интеграционных структур, а российское руководство все чаще, и надо сказать громче, четче и внятнее говорит о важности интеграции, о чем свидетельствует хотя бы программное заявление по тематике Евразийского союза такого авторитетного государственного деятеля как В.В.Путин. Однако, с другой стороны, этот и предыдущие годы характеризовались достаточно резкими «движениями», если не сказать выпадами команды нынешнего президента РФ Д.А.Медведева в отношении целого ряда постсоветских стран. Да и в целом, на мой взгляд, период президентства Д.А.Медведева можно охарактеризовать как некий период относительного ослабления позиций России на постсоветском пространстве и снижения интеграционного взаимодействия в СНГ. И смысл здесь конечно не только и не столько в имевшем место охлаждении двусторонних отношений с целым рядом постсоветских стран, но и по большому счету в каких-то крайне неуверенных и непродуманных действиях самой России, свидетельствующих об отсутствии у Кремля некой цельной стратегии на постсоветском пространстве, где центральным (!) элементом были бы именно вопросы интеграции. Возможно, что это лишь всего лишь мой личный взгляд, пусть и основанный на серии книг, десятков докладов и сотен статей команды моего проекта «Центральная Евразия» по тематике политики России? И возможно, что проще по привычке критиковать Россию, нежели увидеть очевидный рост долгосрочности и прагматизма, в целом искреннего стремления к интеграции? Так в чем по-Вашему я неправильно расставил акценты? И как бы Вы ответили на следующие важные вопросы: а нужна ли вообще современной России интеграция на постсоветском пространстве? Есть ли понимание ее значения? И если нужна, то только ли чтобы продемонстрировать тому же Западу свою роль как региональной державы и тем самым укрепить с ним диалог? Или интеграция для РФ – это что-то типа бизнес-поглощения? Мое мнение уже отражает характер самих вопросов, а вот какое мнение выскажут ведущие эксперты из других постсоветских стран? Я приглашаю их подвести итоги дискуссии. Али Абасов (Азербайджан), заведующий отделом Института философии, социологии и права Национальной Академии наук: в свое время, после российско-грузинской войны, Турция предложила Платформу, на основе которой эта страна, Россия и государства Южного Кавказа могли бы создать общий союз. Несмотря на внешне доброжелательное отношение Москвы, ничего в этом плане не было сделано. Такой же была реакция РФ на инициативу Анкары создать Евро-азиатский союз с предельно широким представительством государств региона. Интересно отметить, что теперь, когда Москва по сути дублирует старые предложения, Турции предлагается принять участие в новом проекте. Так, Станислав Тарасов в статье «Зазвучит ли турецкий марш в Евразии?», оценив сегодняшнее геополитическое положение Турции как аховое, предлагает ей шанс спасения – «повернуть в сторону предложенного Владимиром Путиным Евразийского Союза», обещая, что тогда турецкий марш может зазвучать по-другому и значительно громче. Однако, думается, что Евразийский союз в лучшем случае замкнется в рамках тех постсоветских стран, которые и без этого союза готовы на умеренную интеграцию, остаточную для сохранения режимов личной власти. Арабские революции и практика «управляемого хаоса» достаточно убедительные аргументы в пользу меньшего зла, каким представляется «союзная рука», протянутая им Москвой. Евгений Абдуллаев (Узбекистан), исследователь: что касается роли России, то ее политика – результат трех, далеко не всегда совпадающих задач, которые РФ вынуждена решать на постсоветском пространстве. Во-первых, экономические, в первую очередь связанные с энергоресурсами и их транспортировкой. Во-вторых, военные, т.е. как-то реагировать на расширение НАТО, на американское военное присутствие в Афганистане и ряде других стран. Наконец, символические, связанные со статусом большой державы, вести большую политику, совершать некие знаковые жесты, пусть даже не основанные на военном и экономическом интересах, а иногда и противоречащие им. Несостыковка между этими задачами (например, Грузия – естественный экономический партнер для России, но решение военных задач не оставляет этому партнерству шансов) не дает сложиться российской политике в отношении стран СНГ и Балтии в некую единую стратегию. Артур Атанесян (Армения), доктор политических наук: в плане анализа характера интеграционных процессов под эгидой России я бы все же сделал акцент на ряде других моментов, связанных со снижением внутренней безопасности самой РФ. Стабильно падает уровень доверия демократии и демократическим реформам, коррупция продолжает институционализироваться. Несмотря на социальные программы, стремительно убывает население страны, демографическая ситуация прямо противоположна внешнеполитическим приоритетам: сами граждане (в лице среднего класса, просвещенной молодежи, интеллигенции), мигрируя из страны, тем самым выказывают молчаливое несогласие с тем, что происходит в российском государстве и обществе. Морально-нравственная ситуация в российском обществе все больше приближается к негативным стереотипам, подпитываемым новыми массовыми проявлениями неонацизма, пофигизма, хамства и аморальности. Культурно-просветительская политика и воспитание российской молодежи в морально-патриотическом ключе носит очаговые формы и часто принимает формы перегибов в сторону национализма. В итоге, все это не способствует привлекательности России в качестве партнера для окружающих стран и, следовательно, сдерживает интеграционные процессы. Внешнеполитическому имиджу РФ в Западном мире по-прежнему сопутствуют страх, неприязнь, непонимание и издевки, а ориентация стран постсоветского пространства в сторону Запада (ЕС и США) непосредственно связана с перениманием этими странами исторически сложившихся западных моделей и стереотипов негативного отношения к России как иррациональной силе, что, в свою очередь, тоже не способствует наращиванию интеграционного взаимодействия с РФ. В результате партнерство стран СНГ с РФ и сама интеграция на постсоветском пространстве по большому счету носит добровольно-принудительный характер. Канат Берентаев (Казахстан), член Совета экономических консультантов при правительстве Казахстана: создание Таможенного союза (ТС), его трансформация в Единое экономическое пространство (ЕЭП) и, возможно, в Евразийский союз (ЕАС), нужно рассматривать как практически единственный шаг для максимального сохранения национального суверенитета постсоветских республик. Мне кажется, что в условиях двадцать первого века, с учетом опыта существования СССР, формирования Евросоюза и других региональных образований можно создать такой механизм региональной интеграции, который бы не ущемлял интересы всех участников регионального блока. Нужна действенная политика компромисса, которая противостояла бы национальному эгоизму, чтобы максимально использовать наши потенциальные возможности. В этом отношении искать какие-то скрытые мотивы в российской инициативе мне кажется игрой в конспирологию. Это объективное требование современности. Но, с методологической и практической точки зрения, настала необходимость уточнить ряд основополагающих политэкономических категорий, содержание которых качественно изменились в связи с новым уровнем развития производительных сил и производственных отношений. Ксения Боришполец (Россия), профессор МГИМО(У): консолидационные тенденции объективны, архитектура экономического сотрудничества на постсоветском пространстве может и будет развиваться по интеграционной траектории. Иные варианты болезненны не столько для России, как ядра объединительного формата, сколько для других сегментов, которые даже в ресурсно-экспортном варианте не набирают без тесного экономического сотрудничества с Россией потенциала, необходимого для стабильности национальных хозяйственных систем. И в среднесрочной перспективе такое положение сохранится. Безусловно, что Россия сохраняет лидирующие позиции в экономическом взаимодействии со странами на постсоветском пространстве. Полагаю, что и в среднесрочной перспективе эти позиции, безусловно, сохранятся. Хотя качество лидерства сегодня отличается от ситуации, которая существовала, например, в 90-е годы. Оно перестало быть монопольным, страны постсоветского пространства значительно расширили свое участие в международном разделении труда, подтвердили привлекательность своих рынков для региональных соседей и мировых держав. Но российские позиции остаются очень прочными не только благодаря тесному взаимодействию с партнерами в сфере ТЭК, но и уровню сотрудничества в сфере транспортных коммуникаций, технических регламентов, инновационных проектов и других практических моментов. Подчеркну, что двусторонний товарооборот с Россией остается основной несущей конструкцией внешней торговли стран постсоветского пространства, причем не только по составу ресурсов, но во многих случаях и по доле в структуре экспортно-импортных операций. Евгений Винокуров (Россия), доктор экономических наук, директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития: в настоящее время в России и Казахстане формируется четкая и последовательная концепция экономической интеграции на Евразийском «суперконтиненте». Выделяются три основных вектора. Первый – восстановление связей на постсоветском пространстве на новой рыночной основе (ТС, ЕЭП, ЕАС). Второй – экономическая интеграция стран постсоветского пространства с Евросоюзом. Речь может идти об общем экономическом пространстве, основанном на зоне свободной торговле в сочетании с гармонизацией законодательства, особенно технических норм и стандартов, и безвизовым режимом (ЗСТ+ или, в терминологии Евросоюза, DCFTA, deep comprehensive free trade area). Данная цель становится более достижимой, если переговоры с ЕС будут вестись не каждой страной отдельно, а всеми странами ТС единым блоком. Третий вектор – восточный. Роль Азии в мировой экономике стремительно растет. В данном случае речь идет о торговой интеграции (ряд двусторонних ЗСТ) и о крупных трансграничных инфраструктурных проектах. В сочетании трех векторов – постсоветского, европейского и азиатского – выстраивается большая рамка евразийской интеграции в масштабах всего континента. Это дает перспективу развития на несколько десятилетий вперед. Постсоветская интеграция нужна России как первый вектор долгосрочной внешней политики, соответствующей национальным интересам. Она нужна России и для формирования новой идентичности как страны, способной «собирать» пространство на основе принципов суверенности, равноправия и рыночной экономики. Также важно то, что создание дееспособного и успешного блока позволит постсоветским странам более уверенно договариваться с зарубежными партнерами. Алексей Власов (Россия), генеральный директор Информационно-аналитического центра МГУ: интеграция для России – это, прежде всего, шанс на обновление идеологии. Мы должны ощущать себя частью, не буду говорить центром, пусть только большей частью чего-то значимого. Евразийский Союз или Евразийский экономический союз – это, возможно, единственный шанс на бесконфликтную реализацию этой цели. Тем более, что Путин неоднократно подчеркивал: мы не пытаемся вступать в противоречия с Европой. Это взаимодополняющие проекты. Для многих партнеров России, например как Киргизия и Таджикистан Евразийский проект – это также возможность приобщиться к клубу успешных государств. Для Кыргызстана это особенно актуально в контексте поиска общенациональной повестки дня. Я не уверен, что местные элиты готовы полностью принять логику путинского проекта – у них свои игры, но безусловно, что среди населения Кыргызстана и думаю, что среди большинства населения Таджикистана, эта идея обретет серьезную поддержку. Невозможно ощущать себя в постоянно приниженном положении, с клеймом несостоявшегося государства, которым многие эксперты стали разбрасываться направо и налево в отношении стран Центральной Азии. Между тем, Путин призывает: Вы теперь часть большого проекта. Это уже гораздо почетнее примитивного проедания российских кредитов. Тем не менее, важный вопрос – это вопрос доверия к словам власти. Слишком часто использовались красивые лозунги, которые не приводили ни к чему. А на этих лозунгах строился образ «прогрессивного правителя». Теперь, чтобы прокомментировать очередной «тренд» надо для начала увидеть хотя бы какие-то реальные движения в этом направлении. Андрей Грозин (Россия), заведующий Отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ: у России в кратко- и среднесрочной перспективах расширяется «окно возможностей», которое можно эффективно использовать для сохранения и усиления влияния в регионе. В тактическом плане это предполагает ряд стандартных практических мер: от многоуровневого укрепления партнерства в организациях, ведущая роль в которых принадлежит РФ (Евразийский союз – с весны 2012 г. – в первую очередь, ОДКБ и ТС – во вторую, ШОС, ЕврАзЭС и СНГ – в третью), до личной дипломатии и работы с элитами. Явно необходима консолидация экспертно-аналитического потенциала по проблематике Центральной Азии. Необходимы практические шаги по изучению внутренней структуры элит интересующих государств и выработка, на основе систематизированных знаний, практических шагов по завоеванию влияния на подходящие для реализации российских интересов групп, принимающих ключевые государственные решения. Сложнее вопрос с долгосрочными перспективами российского влияния в регионе. В данной связи уместно поставить вопрос о наиболее привлекательных с точки зрения региональной элиты интеграционных «центрах притяжения» (региональная интеграция в самой Центральной Азии почти невозможна в силу целого ряда объективных и субъективных причин). Гульнара Дадабаева (Казахстан), доктор исторических наук: для России интеграция – это важный процесс не только в политическом контексте, но и в экономическом. Отчасти, интеграция поможет решить часть проблем, связанных с кризисом, поскольку РФ уже не может использовать резервные фонды: во всяком случае, это сделать гораздо сложнее, чем два года или год тому назад. На мой взгляд, казахстанское общество не понимает значения процесса интеграции, поскольку кратковременный результат привел к ухудшению экономической ситуации для казахстанского бизнеса. Наши СМИ очень неоднозначно реагируют на эту ситуацию. Что же касается российского общества, то я думаю, что оно находится гораздо дальше от понимания этой ситуации. По моему мнению, для России интеграция – это, в первую очередь, возможность решить свои экономические проблемы, то есть своего рода «бизнес-поглощение», хотя для Казахстана это проблема больше носит политический характер, так как давление Китая еще больше ухудшает ситуацию на казахстанском рынке. Как показывают последовавшие вслед за известной статьей В.Путина публикации статей Н.Назарбаева и А.Лукашенко, у лидеров этих двух республик есть определенные опасения. В частности, в статье Н.Назарбаева указывается на «приоритет экономического прагматизма» и добровольности, но никак не на приоритет геополитических или иных интересов. Президент Казахстана четко ведет линию на сохранение политического суверенитета. Кроме того, Н.Назарбаев упоминает о «неверном» мнении экспертов, которые заявляют о необходимости с помощью Союза потеснить Китай. Как мне кажется, это предложение как раз и показывает то, насколько для Казахстана важно ослабить китайское влияние на своем рынке. Михаил Делягин (Россия), директор Института проблем глобализации: реинтеграция постсоветского пространства не просто не нужна, но и прямо опасна для такого мироощущения, так как вызывает страхи, а то и прямое противодействие Запада, которое может в принципе вылиться и в расследование происхождения личных активов членов российской элиты. Тем не менее, надо понимать, что Россия по сугубо экономическим причинам не может нормально существовать, – не говоря уже о развитии, – без тех же Украины, Казахстана и Белоруссии. Мы все еще образуем единый хозяйственный организм, который, будучи разрубленным на куски, продолжает умирать. Евразийская интеграция для России – в первую очередь восстановление единства этого организма, в том числе и с вовлечением других, менее значимых, но все равно полезных государств. Ее непосредственный интерес – расширение производственной и сырьевой баз, а затем, когда восстановление производства повысит уровень жизни в интегрирующихся с ней странах, – и расширение спроса. Руслан Жангазы (Казахстан), директор Центра регионального прогнозирования: России нужна интеграция. Казахстану тоже нужна. Она всем нужна, особенно, на постсоветском пространстве. Интеграция экономическая. Деполитизированная. В том варианте, в котором ее предложил Нурсултан Назарбаев. Разноформатная и разноскоростная. Равноправная и взаимовыгодная. Если в основе будет лежать экономическая целесообразность, то у интеграции будет будущее. Только политика? Тогда будет кровь. И этой крови будет много. Понимают ли это в России? Да. Но не все. Соотношение тех, кто понимает и тех, кто не понимает – неизвестно. И это заставляет насторожиться. Леонид Ивашов (Россия), генерал-полковник, Президент Академии геополитических проблем: уже на протяжении 20 лет существования «новой России» среди всех международных проблем наиболее остро выступают вопросы состояния отношений между постсоветскими странами. Переплетение судеб людей некогда единого государства, двух сотен народов, создавших уникальную цивилизацию, продолжают волновать практически все слои населения постсоветского мира. И это не только ностальгия по материальному благополучию, а нечто более глубокое. И как ни пытаются очернить советское прошлое, ощущение величия и славы в общей судьбе народов СССР сохраняется. А потому и проявляется тяга к объединению, потому и выдумывают «историки» новых государств «славные страницы» в истории своих народов, а русскую историю, роль русского народа пытаются принизить и перечеркнуть. Убежден, что первые успехи Евразийского союза, подтолкнут остальные страны Содружества к поиску путей вступления в него. Однако потенциал союза, даже если в него вступит большинство членов СНГ, будет недостаточным, чтобы конкурировать успешно с Китаем, Европой, США и с транснациональным финансовым монстром. Необходимо создавать начала нового мира, объединять всех несогласных с новым миропорядком. Контуры такого объединения прочитываются: ШОС, БРИКС, АСЕАН и др. Евразийский союз должен выступать совместно с Россией как единое целое. Плюс к этому приступить к формированию самостоятельного геополитического центра (для начала – экономического пространства). И опять же здесь нужны глубоко научная теоретическая основа и тщательно продуманная стратегия. Аждар Куртов (Россия), главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Российского института стратегических исследований: оценивая нужность и выгодность «евразийской интеграции» для России мы не должны исходить из узких парадигм. То есть только из системы взаимоотношений на постсоветском пространстве. Для России этот проект – это не только некая новая стадия ее отношений с ближайшими соседями. Это еще и одна из форм утверждения России как знаковой величины на мировой арене. Держава, претендующая на определенный статус (региональный или планетарный) не может замыкаться в узких рамках. Державный статус куется не только с опорой на военную мощь, некие мессианские идеи или экономическое могущество. Это еще и степень влияния на внешнеполитические процессы. Поэтому естественно, что степень влияния на международную политику у страны тем больше, чем большее число стран вовлекаются в ее орбиту, пусть и в рамках некой региональной структуры. Москва предлагает конкретный проект отнюдь не имперского содержания, а как раз скорее уж либерального. Ведь что такое Таможенный союз, что такое Единое экономическое пространство (вторая фаза развития Таможенного союза), что такое Евразийский экономический союз (соответственно – третья фаза развития означенного объединения)? Это не что иное как практическое воплощение либеральной по своей сути теории рыночной экономики. То есть такой системы, где свободно, с минимальными государственными ограничениями циркулируют товары, капиталы, услуги и рабочая сила. Россия стремится предложить своим соседям такую систему, которая предполагает совместную работу на общее благо. К слову сказать Россия при этом получает и немалые риски в ходе осуществления данного замысла – проекта. Взять хотя бы свободное перемещение рабочей силы. Ведь это в Россию едут за заработком. И навряд ли в ближайшее время сложится ситуация, когда россияне в массовом порядке хлынут на рынки рабочей силы Белоруссии или Казахстана. Так для какой стороны риски больше? Серикжан Мамбеталин (Казахстан), председатель партии зеленых «Руханият»: чем мы занимались все 20 лет, создавая различного рода союзы в виде СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ, ШОС? Где участниками были и Россия, и Казахстан. Или это все было понарошку? Тот же Таможенный союз обсуждался с начала 2000-х, но был поспешно создан за последние полтора года. А теперь еще и Евразийское экономическое пространство возникает, даже без подведения первых итогов существования ТС. А итоги, мягко говоря, неутешительные. Настолько неутешительные, что нужно честно признаться, что ТС как интеграционный проект себя не оправдал и следует вернуться к самостоятельному регулированию внешнеторговой деятельности. Простой народ в подавляющем большинстве негативно воспринял и повышение цен, и снижение уровня жизни. Маулен Намазбеков (Казахстан), экономист: интеграция это процесс естественный для каждого государства, имеющего административное деление внутри страны и имеющего государственные границы. Это процесс развития. Отсутствие таковой – это как занятие на беговой дорожке: вроде пробежал 7 километров, устал, потерял калории и силы, а на самом то деле стоишь на месте. Для России – это естественная необходимость. Даже если отбросить в сторону ее имперские амбиции, стране то нужно поддерживать экономические и политические связи, согласовывать свои действия между партнерами на «внешнем рынке». Под «внутренним рынком» я подразумеваю территорию бывшего СССР. Игорь Панкратенко (Россия), шеф-редактор журнала «Современный Иран»: за истекшие 20 лет в России сформировалось представление о том, что страны той же постсоветской Центральной Азии спят и видят, как бы объединиться с Россией. Это заблуждение усиленно подогревается в российских масс-медиа. В реальности дело обстоит не совсем так, точнее говоря, не совсем так. Достаточно проанализировать состояние товарооборота между Россией и странами Центральной Азии, а главное, не просто цифры, а структуру этого товарооборота, чтобы понять – Россия стремительно теряет свою привлекательность в качестве экспортера высокотехнологичной продукции. Это плата за разрушение высокотехнологических отраслей российской экономики. Вторая, не менее сложная задача – преодоление сопротивления российских политических и экономических элит, и дело здесь не в бюрократии. Реализация идеи «Е-Союза» потребует наращивания внешнеполитического потенциала России, то есть – расходов на проведения внешней политики, включая себя и расходы на оборону. Единственный источник финансирования здесь, как бы ни пытались уверить нас в обратном, – ограничение сверхдоходов российского капитала, в первую очередь – завязанного на экспорт сырья и энергоресурсов. Что происходит, когда кто-то пытается покуситься на святое, на доходы олигархических структур – думаю, что никому объяснять не надо. Насколько осуществимо решение этих задач? Хватит ли у Путина сил и воли осуществить столь грандиозные преобразования? На этот вопрос у меня ответа нет. Игорь Пиляев (Украина), доктор политических наук: интеграция на постсоветском пространстве интересует официальную Россию как бизнес-проект на уровне взаимодействия политических и бизнес-элит с прицелом на укрупнение и поглощение. При этом гуманитарный фактор в такой интеграции выступает исключительно как подчиненный и рассматривается не в плане восстановления целостности постсоветского социокультурного пространства и уж тем более не этнокультурной целостности разорванного пространства Русского мира, а лишь как «смазка» для маховика многомиллиардных энергетических, инфраструктурных и иных проектов с участием российских олигархов. Александр Собянин (Россия), руководитель службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества: создание заявленного статьей премьер-министра России Владимира Путина в газете «Известия» нового государства – Евразийского Союза – есть дело выживания России в условиях только еще набирающего силу мирового финансового, экономического, политического кризиса. Олег Сидоров (Казахстан), независимый эксперт: по большому счету, Москва только сейчас начала осознавать необходимость интеграционных процессов на постсоветском пространстве. После развала СССР и практически до настоящего времени Кремль не имел четкого представления того, что ему нужно от бывших союзных республик. Как следствие – потеря доверия со стороны своих соседей и их начало суверенного плавания, в том числе и в сторону сближения с ЕС, США и другими торгово-экономическими партнерами (КНР и т.д.). Москва и не пытается доказывать или демонстрировать кому-либо свои намерения в направлении интеграции республик бывшего СССР вокруг себя. Сейчас перед Кремлем реально стоят две задачи. Первая, используя довольно сложное социально-экономическое положение постсоветских государств, а также негативное и всеобъемлющее влияние мирового финансового кризиса, Москва пытается занять доминирующее положение в национальных экономических системах стран бывшего СССР, «прибрав к рукам» стратегические направления развития любой страны (энергетика, например). Вторая задача – не дать зарубежным «партнерам» опередить себя в разделе экономических «пирогов» бывших советских республик. Да, «пироги» не первой свежести, и не такие большие, но начинка дорогого стоит. Отмечу, что агрессивная политика в плане интеграции стала проявляться после того, как В.В.Путин стал премьер-министром и лично убедился в плачевном состоянии российской экономики в регионах, а также увидел потенциал в пока еще независимых республиках бывшего Советского Союза. Отсюда и его установка на ре-интеграцию с республиками бывшего СССР, которую Москва уже начала проводить ускоренными темпами, что вызвало недоумение, раздражение и опасение со стороны ЕС, США и КНР. Мурат Суюнбаев (Кыргызстан), независимый эксперт: интеграция на евразийском пространстве нужна не только современной России. Но вот нужна ли эта интеграция большей части политической элиты России? Здесь имеется явный конфликт интересов. В этом смысле понимания значения интеграции в России пока нет. Похоже на то, что евразийская интеграция действительно может быть использована для того, чтобы «подороже продать» себя как партнера на Западе. Однако, не думаю, что интеграция для РФ – это что-то типа бизнес-поглощения. Издержки на евразийскую интеграцию (а они должны быть) – не оправданы для бизнес-проекта. А вот для геополитического проекта вполне приемлемы. Алмат Тоекин (Казахстан), исполнительный директор общественного фонда «Центральная Азия - Мир и Согласие»: интеграция обязательно нужна России, особенно когда Запад (прежде всего США) все больше игнорирует международное право, использует двойные стандарты, развязывает войны, осуществляет перевороты и т.д., старается все сильнее сжимать враждебное кольцо вокруг России. Что плохо для России, то плохо и для Казахстана: мы в одной «лодке». Думаю, что четкое понимание значения интеграции сейчас возникло у В.Путина: понимание угрожающих перемен (в экономике, политике и др.) в мире, явно не в пользу РФ, конечно. Возникло понимание, что только сообща – в интеграции с близкими по духу, менталитету, истории и т.п. республиками можно как-то противостоять негативным тенденциям. К сожалению, В.Путину будет крайне тяжело убедить свое окружение, олигархические элиты (у которых все банковские счета на Западе), а также все российское общество в необходимости интеграции с «менее развитыми республиками». У россиян еще с советских временем сложилось мнение, что Россия кормит все республики. Об этом, кстати, недавно неосторожно высказался и Д.Медведев, а это минус. Таджикистан и Кыргызстан вообще рассматриваются как нахлебники. Геннадий Чуфрин (Россия), доктор экономических наук, член Дирекции Института мировой экономики и международных отношений РАН, член-корреспондент РАН: потребность в интеграции определяется ходом общеглобальных экономических процессов и необходимостью совместными усилиями эффективно и рационально обеспечивать защиту своих национальных интересов в условиях нарастающей нестабильности и кризисных явлений в мировой экономике. Очевидно и то, что между ныне суверенными постсоветскими странами в ходе длительного исторического периода сложились достаточно тесные хозяйственные связи, которые в своей основе плодотворно функционировали в рамках единого народнохозяйственного комплекса на протяжении многих десятилетий. Их частичное или даже полное разрушение стало следствием бурной политической суверенизации национальных республик в постсоветский период, но отнюдь не отражало утрату взаимной экономической заинтересованности. Говоря же о том, что еще нужно сделать России, чтобы двигаться по пути реальной экономической интеграции, хочу подчеркнуть, что осуществление экономической интеграции на постсоветском пространстве это не неоимпериалистический проект России. И для того, чтобы постсоветская экономическая интеграция стала реальностью, в ней должны принимать участие помимо России другие заинтересованные страны на добровольной основе, внося свои предложения и коррективы. Игорь Шевырёв (Украина), председатель Центра изучения Китая и Азиатско-Тихоокеанского региона: Евразийский союз – это не столько пророссийский проект, как общее дело для всех стран и народов Евразии, реальный шанс ощутить себя равноправными на основе общей культурной совместимости. Например, ЕС не может дать такую совместимость: Лондон-Париж-Берлин, в любом случае, будет смотреть свысока на все пространство, лежащее на Восток от Европы. Равно как и Турция – тоже не может дать «культурную совместимость» для многочисленных народов Кавказа. Да, сейчас инициатива евразийства исходит из России и отсюда возникает соблазн назвать проект «пророссийским». Прежде всего, в силу того, что остальные народы находятся под контролем своих местных режимов, завязанных олигархическими потоками на Запад. В Союзе нет и не будет «цивилизованных» и «нецивилизованных» народов, которых обязательно нужно европеизировать или евроадаптировать. Каждый евразийский народ должен получить право на свободное развитие, заняв собственную нишу на просторах необъятной Евразии. Евразийский союз – это шанс для внутреннего переформатирования самой России. В частности, выделения в ее составе субъектов федерации по национально-территориальному признаку. Например, сейчас Евразийский договор зачастую воспринимается как механическое присоединение постсоветских стран. Но почему бы не переиграть несколько по-другому? Например, Евразийский союз = Украина + Беларусь + Казахстан + Сербия + Абхазия + Грузия + Россия (Сибирь + Дальний Восток + Бурятия) и т.д. и т.п. Евразийский союз не вписывается ни в одну из существующих конституционных моделей (кстати, как и Евросоюз). Если Евразийский союз строить по типу конфедерации, то нужно учитывать, что данная форма устройства является временной и «заканчивается» либо распадом объединения, или преобразованием в федерацию. Если же Союз строить как федерацию, то сначала это приведет к размыванию национальных суверенитетов, затем – к централизации и повышению конфликтности на национальной почве. То есть Евразийский союз совершит те же ошибки, что и СССР. С моей точки зрения, Союз должен быть больше, чем «единая держава» (новый Союз) и выше, чем «международная организация» (как например ШОС). Юлий Юсупов (Узбекистан), независимый эксперт: в настоящее время на постсоветском пространстве не существует объективных предпосылок для создания устойчивого экономического образования типа ЕС. Главный же политический фактор, мешающий формированию такого образования, – полное экономическое и политическое доминирование России. И это главное отличие планируемого Евразийского союза от Европейского союза. В Европе несколько мощных лидеров и много мелких участников. Все они очень хорошо уравновешивают друг друга. В Евразийском союзе, если он возникнет, слову России некому и нечего будет противопоставить. А большинство потенциальных участников этого объединения такое положение дел вряд ли устроит. К тому же у всех бывших социалистических стран имеются устойчивые опасения относительно имперских замашек России. И опасения эти, к сожалению, небезосновательны.
Владимир Парамонов: подводя итоги развернувшейся в рамках «Экспертного форума» проекта «Центральная Евразия» дискуссии, мне хотелось бы поблагодарить всех ее участников. Я также благодарю нашего основного партнера – интернет-издание «Новое Восточное Обозрение» (Россия) за всемерную поддержку идеи проведения виртуальных экспертных дискуссий и предоставление в этих целях своей площадки. В плане же рекомендаций, на мой взгляд, следует выделить следующие. Похожие материалы:
|
Завершая виртуальный экспертный форум по теме «Евразийская интеграция и Россия» проект «Центральная Евразия» приводит наиболее яркие и обобщающие высказывания экспертов, принявших участие в дискуссии, а также обозначает основные рекомендации по итогам данного обсуждения.
Мы в Моем Мире 
