| Евразийская интеграция и Россия. Часть 5. |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ФОРУМ | |||
| Автор: Владимир Парамонов | |||
| 07.12.2011 09:42 | |||
|
Владимир Парамонов, руководитель проекта «Центральная Евразия»: я попытаюсь тезисно обозначить свое мнение, рассмотрев, прежде всего, ключевые проблемы в политики России в отношении всех пяти стран Центральной Азии (Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана). На мой взгляд, одной из главных проблем, мешающих ре-интеграции между РФ и ЦА является ошибочность самой российской внешней политики. И это вовсе не вина каких-то конкретных чиновников-исполнителей в РФ, так и не сумевших организовать, структурировать и воплотить в жизнь долгосрочный внешнеполитический курс своей страны. Наоборот, скорее всего, это общая для всего постсоветского пространства беда. Однако, эта «беда», во многом, имеет именно «российское происхождение». В частности, в России, похоже, так и не сформировалось понимания того, что та же Центральная Азия важна не только в плане укрепления позиций РФ в мире, реализации коммерчески прибыльных проектов или контроля процессов в регионе и вокруг него, но, прежде всего, для эффективного и комплексного экономического развития самой России. В первую очередь, это касается сохранения и приумножения промышленно-инновационного потенциала в условиях глобализирующейся мировой экономики и очередных волн мирового кризиса. В этих условиях ЦА со временем будет вынуждена еще больше ориентироваться на развитие связей с иными, чем РФ мировыми экономическими центрами. Богатые минеральные ресурсы региона и его транзитный потенциал рано или поздно станут объектом еще более острого, чем сегодня, соперничества сильных держав и экономических блоков. Причем не факт, что Россия с ее экспортно-сырьевой экономикой, ослабленным промышленным и научным потенциалом сможет одержать победу в этой конкурентной борьбе. В итоге, будущее интеграции в системе «РФ-ЦА», да и в целом будущее российско-центральноазиатских отношений будет зависеть в основном от самой России. Это связано с тем, что в пределах постсоветского пространства только РФ, учитывая масштабы ее экономического и геополитического потенциала, способна взять на себя роль локомотива комплексного экономического развития стран ЦА. Процесс интеграции и закрепление России в Центральной Азии возможны при условии, что в XXI веке РФ будет играть ключевую роль в обеспечении экономического и научно-технического прогресса региона – то есть ту роль, которую она играла, начиная со второй половины XIX века и в ХХ веке вплоть до распада СССР. Для этого РФ необходимо, прежде всего, отказаться от ложного, во многом советского стереотипа восприятия ЦА как «убыточного региона» и осознать, что при грамотной экономической политике именно Центральная Азия способна стать наиболее эффективным местом приложения российского капитала. Как представляется, по мере осознания этого можно будет говорить о начале принципиально нового этапа российской внешней политики вообще и интеграции с Центральной Азией в частности. Пока этого нет, не будет и особого желания со стороны самих государств ЦА к развитию совместного с РФ интеграционного проекта. И в этой связи недавняя инициатива В.Путина по поводу создания тоже Евразийского союза – это, скорее отражение его личного концептуального понимания ситуации, нежели реального настроя на интеграцию самой России. Ну это мое мнение, а какое мнение у Вас уважаемые эксперты? Канат Берентаев, член Совета экономических консультантов при правительстве Казахстана: заслугой В.В.Путина является четкое акцентирование мировой общественности на усилении интеграционных процессов на постсоветском пространстве, ускорении перехода от общих деклараций и намерений к реальным действиям в этом направлении. Причем, к решительным действиям, которые должны завершиться не только экономической, но и политической интеграцией большинства постсоветских республик, за исключением прибалтийских. По сути, В.В.Путин дал понять всем, что в ближайшие годы основными направлениями и приоритетами российской политики становятся ускорение интеграционных процессов на постсоветском пространстве, формирование общего экономического пространства. С моей точки зрения, это является естественной, хотя и несколько запоздалой, реакцией на угрозы и вызовы доминирующей модели глобализации мирохозяйственной системы, направленной на создание однополярной модели мирового хозяйства, в которой господствуют США. Нужно отметить, что мировая экономика становится «сетевой экономикой». Транснациональные компании (ТНК) и транснациональные банки (ТНБ) действуют в мировом экономическом пространстве, для них практически не существуют национальных границ. Более того, они оказывают все большее влияние на проведение и реализацию социально-экономической политики суверенных государств. По сути, основным трендом современности становится размывание границ суверенных государств. Так как новым акторам – ТНК и ТНБ – сильные государства не нужны, то они пытаются размыть роль суверенного государства, превратить их в пустую формальность. Это наглядно проявилось и на практике: только за последние двадцать лет прекратили свое существование ряд государств (Советский Союз, Югославия, Чехословакия). Фрагментация существующих (ранее существовавших) государств по этническим, конфессиональным, родоплеменным, клановым и другим критериям, стала уже общепринятой практикой. Последние примеры – расчленение Судана, Ливия, на очереди – Сирия, Египет. Идет целенаправленная компания по раскачиванию «исламской дуги», начиная от Балкан до Пакистана, Малайзии и Синьцзян-уйгурского автономного района КНР. К этому же ряду, с моей точи зрения, относятся и события в Западном Казахстане – продолжающаяся забастовка части нефтяников, которая дестабилизирует ситуацию в Прикаспийском регионе, а с учетом противостояния Запада и Ирана, тлеющего конфликта между Арменией и Азербайджаном, ухудшения ситуации на Северном Кавказе, все это может иметь непредсказуемые последствия. Например, для защиты нефтепромыслов с целью предотвращения экологической катастрофы на Каспии и обеспечения энергетической безопасности Европы вдруг потребуется ввести «миротворческие силы» НАТО под эгидой ООН? Альтернативой доминирующей модели глобализации мирохозяйственной системы является регионализация мирового хозяйства, создание крупных и самодостаточных региональных образований, которые могут противостоять и США, и странам и Еврозоны, и ТНК и ТНБ. Это путь, причем единственный, к формированию многополярной мирохозяйственной системы. В этом отношении трансформация Таможенного союза (ТС) Беларуси, Казахстана и России в Единое экономическое пространство (ЕЭП) с вовлечением в это региональное образование и других постсоветских республик – Украины, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана и других – это единственная возможность уберечься от потенциальной фрагментации наших стран, их исчезновения с политической карты мира как суверенных государств. Поэтому я не считаю, что этот интеграционный проект является закамуфлированной попыткой восстановления Российской империи или СССР-2. В этом будущем региональном блоке ведущая роль принадлежит, естественно, России. Дело в том, что только Россия в новых условиях, в условиях «сетевой экономики», имеет более или менее реальные шансы сохранить статус суверенного государства в современном понимании. У остальных постсоветских республик отсутствует самодостаточный природно-ресурсный, производственный, научно-технологический и человеческий капитал, чтобы успешно противостоять ТНК и ТНБ. Достаточно напомнить, что из 100 крупнейших экономик мира только 48 являются суверенными государствами, остальные 52 – это ТНК и ТНБ. В этой связи экономики малых и слабых стран распадаются на два сектора, общим для которых станет только географическое размещение. Первый сектор, как правило сырьевой, войдет в состав ТНК, будет вписан в мировую экономику. Второй же будет работать на внутренний спрос и, по сути, будет представлен предприятиями малого и среднего бизнеса. Сохраняя формально все атрибуты суверенного государства, малые страны практически полностью теряют экономический суверенитет, не смогут сами определять свою внутреннюю и внешнюю политику. В области макроэкономической политики все решения будут приниматься под диктовку международных финансовых институтов (МВФ и ВБ), научно-техническая и экономическая политика будет определяться решениями ТНК и ТНБ, внутренняя – зависеть от международных правительственных и неправительственных организаций – ОБСЕ, «Фридом Хаус», «Грин пис» и других. Поэтому создание ТС, его трансформация в ЕЭП и, как уже отмечалось, возможно, в Евразийский союз (ЕАС), нужно рассматривать как практически единственный шаг для максимального сохранения национального суверенитета постсоветских республик. Мне кажется, что в условиях двадцать первого века, с учетом опыта существования СССР, формирования Евросоюза и других региональных образований можно создать такой механизм региональной интеграции, который бы не ущемлял интересы всех участников регионального блока. Нужна действенная политика компромисса, которая противостояла бы национальному эгоизму, чтобы максимально использовать наши потенциальные возможности. В этом отношении искать какие-то скрытые мотивы в российской инициативе мне кажется игрой в конспирологию. Это объективное требование современности. Но, с методологической и практической точки зрения, настала необходимость уточнить ряд основополагающих политэкономических категорий, содержание которых качественно изменились в связи с новым уровнем развития производительных сил и производственных отношений. Руслан Жангазы, директор Центра регионального прогнозирования: сложно отвечать на все эти вопросы, не являясь жителем России. Вдвойне сложно, когда сомневаешься, что в самой России готовы ответить на эти вопросы однозначно. Впрочем, все мы живем в эпоху стратегической неопределенности. В этих условиях долгосрочное прогнозирование последствий судьбоносных решений для такого макрорегиона как «геополитическая Евразия» предполагает расширение диапазона погрешности, повышение вероятности флуктуации и, в целом, доминирование неконтролируемых факторов. Я бы в первую очередь переадресовал заданные мне вопросы экспертному сообществу самой России. Российские эксперты могли бы принять более активное участие в артикулировании национальных интересов, сформированных на основе консенсуса власти, экспертного сообщества и населения РФ. Представляя же Казахстан – государство, которое объединяет с Россией наиболее протяженная сухопутная граница в мире, – мне бы хотелось услышать честные ответы на поставленные вопросы. Понимая, что от меня ждут формулирования «взгляда из Казахстана», я все же попытаюсь дать свои ответы. России нужна интеграция. Казахстану тоже нужна. Она всем нужна, особенно, на постсоветском пространстве. Интеграция экономическая. Деполитизированная. В том варианте, в котором ее предложил Нурсултан Назарбаев. Разноформатная и разноскоростная. Равноправная и взаимовыгодная. Если в основе будет лежать экономическая целесообразность, то у интеграции будет будущее. Только политика? Тогда будет кровь. И этой крови будет много. Понимают ли это в России? Да. Но не все. Соотношение тех, кто понимает и тех, кто не понимает – неизвестно. И это заставляет насторожиться. Что такое интеграция для России? Демонстрация Западу возрождения России или вариант бизнес-поглощения? Ни первое, ни второе. Сомневаюсь, что в Кремле остались люди, которые мыслят только категориями «холодной войны», противостояния и конкуренции с Западом. Пора бы уже осознать, что возрождение России – это высокое качество жизни российского народа, конкурентоспособность товаров РФ в глобальных масштабах, национальные инновации, которые «выдавливают» коррупцию и другие социальные болезни. Есть ли все это у России сейчас? Вот и ответ на этот вопрос. В свою очередь, модель бизнес-поглощения также не представляется возможной. А хватит ли силенок? Вспомнился сюжет из «Краденого Солнца» Корнея Чуковского. Но ведь Россия – не бизнес-крокодил. Тем более, что Казахстан – это быстрорастущая держава. И потом, роль корнеевского «Медведя» в случае чего, могут сыграть другие конкурирующие тренды. Вот и ответ на этот вопрос. Готов ли Казахстан к масштабной интеграции с Россией и насколько в Казахстане существует понимание значения процесса интеграции? Смотря, что понимается под «масштабной интеграцией». Если имеется в виду политическая интеграция, то – нет. Однозначно. Об этом свидетельствует и реакция нашего гражданского общества. Ряд политических сил в Казахстане, в том числе одна партия, уже выразили свое негативное отношение к перспективам Евразийского союза. Я бы хотел несколько оговориться: гипотетически можно допустить мысль об ускорении политической интеграции, но только при условии, что Н.Назарбаев станет главой Евразийского союза. Но согласится ли на это В.Путин? Вот в чем вопрос. Современный Казахстан испытывает мощное воздействие группы разнонаправленных трендов, формирующих векторы стратегического сближения. Во-первых, у нас достаточно сильные позиции Тюркского союза. Зондаж общественного мнения в Турции показывает, что население братского нам государства в случае формирования интеграционной структуры, готово принять в качестве лидера Тюркского союза Нурсултана Назарбаева. В тюркском мире за ним прочно закрепился статус «Второго Ататюрка». Ни больше, ни меньше. Во-вторых, ощутимое лобби во властных элитах имеет китайский «вектор». Речь не идет пока об интеграционных проектах, но мощное стратегическое сближение, главным образом, за счет углубления экономического сотрудничества воспринимается элитой как шанс осуществления Drang nach osten. С экономической точки зрения, этот проект представляется наиболее целесообразным. Судите сами, перед нами открываются перспективы «зацепится» за одну из самых динамичных и огромных экономик мира, которая безудержно растет в среднем на 10%! Историческим аналогом может послужить пример Канады, которая быстро «поднялась» за счет ориентации на рынок соседа – США. Кроме того, КНР – это «врата» для деловых кругов Казахстана на самый перспективный рынок – в Юго-Восточную Азию. В-третьих, Казахстан всегда имел возможность сделать выбор в пользу евроинтеграции. И надо сказать, что в плане формирования высоких стандартов уровня жизни мы будем продолжать ориентироваться на Европу. Но чтобы означал «европейский путь» Казахстана? Это означало бы зачастую принимать решения, идущие вразрез с интересами России – нашего наиважнейшего стратегического партнера. Вместо этого, мы наблюдали как казахская элита под руководством Назарбаева с первых лет независимости последовательно и конструктивно выражала поддержку всем интеграционным инициативам на постсоветском пространстве. Зачастую сам Назарбаев их и инициировал. Я напомню еще раз тем, кто начал подзабывать: именно Н.Назарбаев в 1994 году, выступая в МГУ им. М.В.Ломоносова, впервые предложил идею создания Евразийского союза. В казахстанском обществе идет активное обсуждение этого проекта как на экспертном, так и на обывательском уровне. Но понимание значения интеграции, по объективным причинам, низкое. Прежде всего, из-за того, что Казахстан – это 16,5 миллионов граждан, а не 16,5 миллионов экспертов. Да и на экспертном уровне много неясного. Я лично не видел концептуального согласия по принципиальным моментам. Да о чем говорить, если еще даже контуры не обозначены? Конфигурация предлагаемой структуры еще не просматривается. Наиболее подходящая методическая основа для разработки идеологии функционирования и развития интеграционной структуры изложена в фундаментальном труде Н.Назарбаева «Евразийский Союз: идеи, практика, перспективы» и в его недавней статье «Евразийский Союз: от идеи к истории будущего», опубликованной в «Известиях». Что даст Казахстану интеграция? Мы связываем свои надежды на то, что Евразийский союз смог бы наравне вести экономический диалог с КНР, Японией и Индией – это глобальные рынки. Они вступают во взаимодействие, как правило, с крупными игроками. Это задача долгосрочной перспективы. Она направлена на достижение системной конкурентоспособности Евразийского союза за счет синергетического эффекта. Известно, что по отдельности наши страны не представляют особого интереса для крупных инвесторов. В основном, наиболее быстрого положительного эффекта достигнем на макроэкономическом уровне. Увеличение товарооборота внутри стран Союза, усиление инвестиционной привлекательности, прирост ВВП и расширение общего рынка до 165 млн. человек. На низовом уровне мы наблюдаем «импорт» российской инфляции в Казахстан, повышение цен до уровня российских и белорусских, и, как следствие, снижение уровня жизни казахстанцев. Это также «подогревает» скептические настроения в обществе. В чем основные проблемы на пути интеграции с Россией? И, соответственно, как их можно решить? Во-первых, нам нужно на высшем политическом уровне прийти к принципиальному согласию по концептуальной модели и общим принципам формирования Евразийского союза. «Евразийский союз Назарбаева» и «Евразийский союз Путина» имеют существенные различия. Президент Казахстана считает, что в основу любого интеграционного проекта должны лечь принципы прагматизма, равноправного и взаимовыгодного сотрудничества. Необоснованное ускорение политической интеграции, не подкрепленное ощутимой экономической основой, чревато усилением центробежных тенденций. Следует помнить, что политическая целесообразность вторична по отношению к экономическому прагматизму. Во-вторых, нам нужны конкретные направления интеграции на низовом уровне. Если Россия формирует мощный инновационный бизнес комплекс «Сколково», то почему бы не выделить квоты для казахстанцев? Если Россия принимает участие в проекте CERN и проводит исследования в рамках Большого адронного коллайдера, то почему бы не привлечь в эту работу казахстанцев? Если Россия реализует программу «Дорога в Гарвард» для обучения молодежи в передовых зарубежных вузах, то почему бы ее не объединить с нашей Международной президентской стипендией «Болашак»? И таких примеров много. Нужна только воля. В-третьих, нужно проводить информационно-разъяснительную работу. И не только в Казахстане. В самой России нужно проводить с тройным усилием. Когда соседи по СНГ наблюдают негативные межэтнические процессы, вроде тех, что разворачивались на Манежной площади, и которые развиваются с молчаливого одобрения русской элиты, то призывы о политическом союзе выглядят, по меньшей мере, издевательством. Суммируя сказанное, изложу свою мысль по формуле «меньше – больше». Меньше политики, больше экономики. Меньше провокаций, больше информации. Меньше давления, больше стимулов. Меньше болтовни, больше работы. Меньше амбиций, больше сотрудничества. Выводы Владимир Парамонов: мне остается только поблагодарить двух уважаемых экспертов за их четкое и стратегическое изложение «Взгляда из Казахстана». Если в Казахстане есть эксперты такого высокого уровня и таким ясным пониманием вопросов интеграции, то у меня лично повышается уверенность в успешности интеграционного проекта. Тем не менее, явно, что далеко не все зависит от Казахстана, да и в самом Казахстане существует широкий спектр мнений по обсуждаемым вопросам. В этой связи, точки зрения других экспертов из Казахстана будут приведены в последующей части экспертной дискуссии, в которой планируется рассмотреть более подробно «подводные камни» на пути интеграции. Примечание: материал подготовлен в рамках совместного проекта с интернет-изданием «Время Востока» (Кыргызстан), при информационной поддержке ИА «Регнум» (Россия), Ассоциации приграничного сотрудничества (Россия), информационно-аналитического портала APRA (Кыргызстан), аналитического сайта «Region.kg» (Кыргызстан). Источник: Время Востока, http://www.easttime.ru/ Похожие материалы:
|
Нужна ли вообще современной России интеграция на постсоветском пространстве? Есть ли у РФ понимание ее значения? И если нужна, то только ли чтобы продемонстрировать тому же Западу свою роль как региональной державы и тем самым укрепить с ним диалог? Или интеграция для России – это что-то типа проекта по бизнес-поглощению? Готов ли Казахстан к масштабной интеграции с Россией и насколько в Казахстане существует понимание значения процесса интеграции? Каковы могут быть ожидания Казахстана от участия совместно с Россией в евразийском интеграционном проекте, в том же Евразийском союзе? В чем, на Ваш взгляд, основные проблемы на пути интеграции с Россией? И, соответственно, как их можно решить? Продолжая экспертный форум по теме «Евразийская интеграция и политика России», в том числе в свете известной статьи В.Путина в газете «Известия» и идеи создания Евразийского союза, проект «Центральная Евразия» задал вышеобозначенные вопросы ряду ведущих экспертов из Казахстана. Их мнения тем более важны, что Казахстан является главным партнером России по интеграции, а президент Казахстана не раз выдвигал самые различные идеи и предложения по развитию интеграционных процессов как на постсоветском пространстве в целом, так и в Центральной Азии в частности. В этой части дискуссии представлены мнения двух известных в Казахстане и за его пределами экспертов – Каната Берентаева и Руслана Жангазы.
Мы в Моем Мире 
