Несмотря на то, что еще в середине 90-х годов прошлого века Россия провозгласила в качестве одного из своих внешнеполитических приоритетов развитие стратегического партнерства с Китаем, по истечении всех этих лет Москва незначительно продвинулась в решении данной задачи. Даже факт создания в 2001 году усилиями Китая и России (с участием стран Центральной Азии, кроме Туркменистана) Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в течение 11 лет не привело к прорыву в российско-китайских отношениях в сферах политики, экономики, безопасности и энергетики.

Российско-китайские отношения являются важной составляющей современной системы международных отношений. От того, как будут развиваться отношения между Китаем и Россией, во многом будет зависеть весь ход политических процессов, по крайней мере, в пределах Евразии. Однако можно с уверенностью сказать, что на характер китайско-российских отношений объективно оказывает, и будет оказывать влияние их историческое прошлое. С позиций сегодняшнего дня невозможно дать гарантий того, что наблюдаемая в настоящее время тенденция российско-китайского политического сближения сохранится в перспективе. Прежде всего, потому, что отношения между «Поднебесной» и Россией имеют крайне неоднозначное историческое наследие. Этапы сближения двух держав чередовались с этапами резкого охлаждения (если не обострения) отношений.

На протяжении более 100 лет Центральная Азия (ЦА), являвшаяся составной частью сначала Российской империи, а затем Советского Союза, рассматривалась Китаем лишь в контексте общего комплекса китайско-российских и китайско-советских отношений. После распада СССР и в результате произошедших и происходящих в ЦА изменений значение региона во внешней политике Китайской Народной Республики (КНР) поступательно возрастает. Соответственно этому возрастает и внешнеполитическая активность Китая, где условно пока можно выделить три основных этапа:

- первый этап охватывает начало 90-х годов ХХ века, связан с осмыслением Китаем новых реалий в Центральной Азии и вокруг нее, установлением дипломатических отношений, формированием атмосферы доверия и договорно-правовой базы, особенно в контексте решения проблем, унаследованных от китайско-советского периода;

- второй этап пришелся в основном на середину – конец 90-х годов, захватив однако и большую часть 2001 года (до событий 11 сентября), характеризуется формированием в ЦА с участием Пекина механизмов и институтов регионального взаимодействия, а также расширением экономического присутствия Китая;

- третий этап, условно начавшийся после событий 11 сентября 2001 года, продолжается по настоящее время. Данный этап характеризуется небывалым ранее ростом активности и наступательности политики КНР практически по всем направлениям сотрудничества с целью не допустить развития ситуации в Центральной Азии в невыгодном для Пекина плане.

Даже поверхностный взгляд на географическую карту свидетельствует, что Центральная Азия (ЦА) выделяется уникальностью своего положения на Евразийском континенте. Во многом именно эта уникальность и предопределила тот факт, что развитие центральноазиатского и смежных регионов внутренней Евразии традиционно находилось в прямой зависимости от процессов международного взаимодействия в центре континента. Причем, как показывает история, на определенных этапах важную и в целом положительную роль в этом взаимодействии играли именно Китай и Россия, а одним из его главных бенефициариев выступала Европа. Представляется, что с точки зрения истории российское, китайское и европейское присутствие, а также взаимодействие России, Китая и Европы в Центральной Азии следует рассматривать через призму двух наиболее важных периодов:

-  периода расцвета Великого шелкового пути (ВШП);

-  периода заката Великого шелкового пути.

Растущая нестабильность глобальной экономики и усиливающаяся военно-политическая напряженность в самых различных сегментах Евразии от Северной Африки, Ближнего Востока до Афганистана и Пакистана, не говоря уже о целом ряде зон тлеющих международных конфликтов – все как никогда ранее свидетельствует о том, что именно Евразийский континент окажется в эпицентре новых событий, связанных с кардинальной перекройкой «устаревшей» карты мира. В этой связи наибольший интерес представляет анализ поведения в Евразии главного внешнего игрока, который к тому же уже около 20 лет является и основным архитектором/менеджером процессов мирового переустройства – Соединенных Штатов Америки.

Несмотря на периодические всплески интереса США к самым различным регионам и странам мира, активные (и надо признаться в целом удачные) действия Вашингтона по отвлечению международного внимания от реальных целей своей внешней политики, необходимо четко понимать следующее: американская стратегия в Евразии, по-прежнему, нацелена на укрепление контроля над пространствами, имеющими центральное/ключевое значение для Соединенных Штатов с точки зрения сохранения позиций мирового лидера. В этой связи, в системе глобальных, континентальных и межрегиональных геополитических и геоэкономических координат в качестве приоритетных направлений для США в Евразии, по-прежнему, особо выделяются европейское, российское и китайское.

Как представляется, значение Ирана для интеграционных процессах в Евразии связано в первую очередь с его высоким энергетическим и транспортно-коммуникационным потенциалом, который способен сыграть решающую роль в решении проблемы экономико-географической изоляции внутренних пространств континента а, тем самым, в корне и в позитивном плане изменить характер развития и взаимодействия России, Китая и стран Центральной Азии.

В качестве локомотивного проекта, способного подвести привести к этому представляется целесообразным рассмотреть идею сооружения системы магистральных газо- и нефтепроводов между крупнейшими мировыми производителями углеводородов (Ближний Восток и Иран) и наиболее динамично развивающимися регионами мира (Китай и страны АТР), предусмотрев к тому же возможность ответвления в сторону Европы.

Несмотря на определенные успехи в создании Таможенного союза (Россия, Казахстан, Беларусь) в рамках Евразийского экономического сообщества, и, более того, наличие двух других важных интеграционных площадок с участием России – Содружества независимых государств и Шанхайской организации сотрудничества, необходимо признать, что в целом интеграционные процессы в Евразии так не вышли на уровень формирования полноценного  регионального экономического пространства и, все менее вероятно, что выйдут на этот уровень даже в  среднесрочной перспективе. Как представляется, одной из главных причин этого является непоследовательность ведущих участников процесса интеграции в Евразии, в частности  России, стран Центральной Азии и Китайской Народной Республики,  в системном решении ключевых проблем на пути интеграции, в том числе с точки зрения задействования потенциала такого принципиально важного партнера как Исламская Республика Иран. В этой связи представляется целесообразным, с одной стороны, максимально приблизиться к концептуальному пониманию сути ключевых проблем на пути интеграции и развития в Евразии, а, с другой стороны, попытаться адекватно оценить значительный потенциал Ирана в решении данных проблем, а также в целом приветствовать недавние и ожидать все новые достижения российской дипломатии в иранском направлении.

Отношения Российской Федерации (РФ), Китайской Народной Республики (КНР) и стран Европейского Союза (ЕС) с  государствами Центральной Азии (ЦА) за последние 20 лет, прошедших с момента распада СССР и обретения республиками региона независимости являются насыщенными самыми различным событиями, в которых политика, экономика и безопасность тесно переплелись друг с другом. При этом, российская, китайская и европейская  вовлеченность в дела региона различна, имеет свою собственную специфику, как и отличается значение Центральной Азии и конкретных ее стран для России, Китая и Европы, а также готовность Москвы, Пекина, Брюсселя и других столиц государств Евросоюза к координации усилий друг с другом в центральноазиатском регионе.

Российско-китайское взаимодействие в том или ином виде имело место еще в эпоху расцвета сухопутной торговли между Европой и Азией вдоль Великого шелкового пути. Однако вплоть до середины XIX века это взаимодействие было весьма слабым в силу значительной географической отдаленности России и Китая друг от друга. Более динамичными и насыщенными важными событиями российско-китайские отношения стали лишь примерно с конца 1850-ых годов. Причем с данного момента времени и вплоть до распада СССР четко выделяются два этапа сближения, когда Россия и Китай вплотную подходили к формированию чрезвычайно тесных, можно даже сказать союзнических отношений. Однако после каждого из этих этапов с какой-то странной неумолимостью происходило резкое ухудшение двусторонних отношений. Так в чем же основные исторические уроки для современных России и Китая? Попытаемся ответить на этот сложный вопрос, концептуально-схематично рассмотрев каждый из основных исторических этапов российско-китайских отношений в отдельности.

Как представляется, главной целью внешней политики Европейского Союза (ЕС) в Центральной Азии (ЦА) было и остается постепенное вовлечение региона в орбиту влияния путем продвижения европейских стандартов в области государственного, общественного и экономического управления. Основными инструментами данной политики являются финансовое, техническое и политико-дипломатическое содействие внедрению таких основополагающих элементов европейских ценностей как демократия, права человека, либеральные принципы в экономическом и государственном строительстве. Все это, по замыслу Брюсселя, должно служить обеспечению прочных и долгосрочных геоэкономических / геополитических позиций Евросоюза в стратегически важном центральноазиатском регионе, находящемся на стыке России, Китая и исламского мира.     

Как известно, История способна дать ответы на самые сложные вопросы, стоящие на повестке дня и Современности, и Будущего. Все это справедливо и в случае с историей китайского присутствия в центре Евразии: современной Центральной Азии и смежных пространствах. Как представляется, эта история четко высвечивает не только локомотивную роль Китая в сфере экономики, но и крайне позитивную роль России в Евразии в сферах политики, экономики и безопасности, связанную с закрепившейся начиная с XIX века именно за российским государством интеграционной функции в евразийских процессах.

На наш взгляд, без глубокого понимания всего этого в самой России, Китае, Европе и других евразийских государствах не будет достигнуто и понимания наиболее оправданных схем и алгоритмов своего развития и взаимодействия друг с другом: страны континента будут, по-прежнему, «идти в фарватере» навязываемых им из-вне схем и алгоритмов развития и взаимодействия. Следовательно, так и не будет решена ключевая стратегическая задача, объединяющая евразийские центры силы: по совместному освоению, развитию и обороне Евразии, а в итоге – ее долгосрочной стабилизации.