| Россия и Китай в Центральной Азии: история, состояние и перспективы отношений в сферах политики, безопасности и экономики |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ПОЛИТИКА | |||
| Автор: В.В.Парамонов и А.В.Строков | |||
| 22.03.2011 15:00 | |||
|
Даже поверхностный взгляд на географическую карту свидетельствует, что ЦА выделяется уникальностью своего положения на Евразийском континенте – между Россией и Китаем. Во многом именно эта уникальность и предопределила тот исторический факт, что развитие региона традиционно находилось в прямой зависимости от процессов международного взаимодействия в центре Евразийского континента, в которых, как показывает история, традиционно важную роль играли именно Китай и Россия. С одной стороны, в те исторические периоды, когда Центральная Азия была экономически интегрирована в систему региональных и межрегиональных связей, наблюдалось интенсивное развитие региона, его процветание. С другой стороны, в те исторические периоды, когда происходило разрушение данных связей, возникали серьезные проблемы на пути развития ЦА и, следовательно, ее безопасности. В итоге, обзор основных исторических этапов развития центральноазиатского региона свидетельствует о том, что, с одной стороны, история Центральной Азии – это история успехов, когда наблюдались интеграционные процессы, где ключевую и в целом положительную роль как правило играли именно Россия или Китай, а с другой – это история неудач, когда регион входил в период длительной дезинтеграции. Среди последних и наиболее ярких исторических примеров этого является распад СССР, и последовавший вслед за этим период экономической дезинтеграции. Как долго он продлится? В определенной степени ответ на этот вопрос лежит в плоскости анализа характера современной политики Российской Федерации (РФ) и Китайской Народной Республики (КНР) в Центральной Азии, их взаимодействия в целом.
Российская Федерация
При рассмотрении центральноазиатского вектора российской внешней политики в постсоветский период условно выделяются три основных этапа:
В целом характер современной внешней политики России в Центральной Азии свидетельствует о следующем. Более того, дальнейшая консервация экономических отношений России и Центральной Азии на современном крайне низком уровне неизбежно приведет к тому, что ЦА со временем будет вынуждена еще больше ориентироваться на развитие связей с иными, чем РФ мировыми экономическими центрами. Богатые минеральные ресурсы региона рано или поздно станут объектом еще более острого, чем сегодня, соперничества сильных держав и экономических блоков. Причем не факт, что Россия сможет одержать победу в этой конкурентной борьбе. Во-вторых, любое наращивание Россией политической активности в регионе, не подкрепленное адекватным развитием экономического сотрудничества и закреплением в экономиках стран Центральной Азии вряд ли станет гарантией необратимости процесса российско-центральноазиатского сближения и формирования эффективной системы безопасности. Наиболее ярким свидетельством этому является то, что межгосударственные блоки ЕврАзЭС и ОДКБ до сих пор де-факто не соответствуют своим названиям (первый так и не стал полноценным экономическим сообществом, а второй – полноценной структурой обеспечения безопасности). В свою очередь, Таможенный союз тоже пока так и не оправдал возлагавшихся на него надежд и не стал привлекательным интеграционным проектом для ряда стран региона. В-третьих, явная недооценка стратегической важности Центральной Азии Россией, как представляется, во многом связана со слабостью аналитики и экспертизы, укоренившимися в РФ представлениями о регионе как о некоем «экономическом бремени», брать которое «на баланс» нецелесообразно. При этом игнорируется принципиально важный момент: «убыточность» и «дотационность» центральноазиатских республик даже в советское время были искусственными. Это было связано с неэффективной экономической политикой и системой организации экономической деятельности в бывшем СССР. Тем не менее, в мышлении правящей элиты и даже академических кругов РФ, а также и в российском обществе до сих пор превалирует ложный посыл «экономической ненужности Центральной Азии». Хотя регион мог бы стать высоко рентабельным направлением для российского бизнеса с учетом наличия всех видов промышленного сырья, а главное – более благоприятных, чем в России, условий организации производства: дешевизны рабочей силы, более низких финансовых затрат на капитальное строительство, эксплуатацию производственных мощностей, транспортной и энергетической инфраструктуры. В итоге, будущее российско-центральноазиатских отношений будет зависеть в основном от самой России. Это связано с тем, что в пределах постсоветского пространства только РФ, учитывая масштабы ее экономического и геополитического потенциала, способна взять на себя роль локомотива комплексного экономического развития и безопасности стран ЦА (как и остальных постсоветских государств). Закрепление России в Центральной Азии и долгосрочная стабильность региона возможны при условии, что в XXI веке Россия будет играть ключевую роль в обеспечении экономического и научно-технического прогресса региона – то есть ту роль, которую она играла, начиная со второй половины XIX века вплоть до распада СССР. Для этого РФ необходимо, прежде всего, отказаться от ложного стереотипа восприятия ЦА как «убыточного региона» и осознать, что при грамотной экономической политике именно Центральная Азия способна стать наиболее эффективным местом приложения российского капитала. Как представляется, по мере осознания этого можно будет говорить о принципиально новом этапе российской внешней политики вообще и в Центральной Азии в частности.
Китайская Народная Республика В целом характер современной внешней политики Китая в Центральной Азии свидетельствует о следующем. Во-первых, в основе китайской внешней политики по-прежнему лежит задача обеспечения благоприятных внешних условий для дальнейшего развития Китая и его превращения в мировую державу. Во многом именно через эту призму Пекин всегда рассматривал и продолжает рассматривать Центральную Азию. Во-вторых, учитывая кардинально изменившуюся ситуацию в мире и регионе, политика КНР в ЦА после 2001 года стала более активной и наступательной. В какой-то степени это связано и с процессом обновления правящей элиты Китая, приходом к власти очередного поколения политиков – более амбициозных, прагматичных и жестких в отстаивании национальных интересов своей страны. Новые китайские руководители уже в меньшей степени, нежели их предшественники, склонны «оглядываться на Россию» в принятии тех или иных решений в отношении стран Центральной Азии, а тем более «молча наблюдать» за усилением в регионе США и их союзников. Поэтому после 2001 года Китай стал действовать на центральноазиатском направлении весьма активно, инициативно и наступательно, грамотно используя при этом весь набор экономических, политических, военных и других инструментов как в рамках ШОС, так и в двусторонних форматах. В-третьих, политике Китая в Центральной Азии присущи определенные недостатки. Так Пекин склонен рассматривать регион как сырьевой придаток китайской экономики. Дальнейшее усиление экономического присутствия КНР в ЦА, скорее всего, будет по-прежнему идти за счет увеличения объемов поставок готовой продукции, наращивания проектно-инвестиционной активности, в первую очередь в сырьевых секторах, развития трубопроводных и других транспортных проектов (по «вывозу сырьевых ресурсов»), а также соответствующего финансового, политического и военно-технического сопровождения этих усилий. В итоге, крайне трудно прогнозировать, к чему приведет рост присутствия Китая в регионе. Как представляется, для обеспечения долгосрочной стабильности в регионе и приграничных районов КНР, а также в целом устойчивости китайско-центральноазиатских и китайско-российских отношений, Китаю целесообразно сделать основной акцент на выстраивании механизмов многопланового и взаимовыгодного экономического сотрудничества с государствами Центральной Азии и Россией. На начальном этапе основой данного сотрудничества могла бы стать всемерная поддержка Китаем идеи экономической ре-интеграции внутри самого региона и/или даже в рамках ЕврАзЭС, а на последующих этапах – постепенной интеграции в рамках ШОС. Возможно, что именно по мере осознания всего этого Пекином можно будет говорить о начале принципиально нового этапа китайской внешней политики в Центральной Азии. Вместо выводов: основные сценарии Как представляется, наиболее вероятные сценарии развития Центральной Азии, взаимодействия между РФ и КНР в ЦА являются достаточно пессимистичными и/или крайне неоднозначными по своим возможным последствиям. Во-первых, основные тенденции развития Центральной Азии, как и постсоветского пространства в целом идут в фарватере глобального процесса – процесса формирования новой системы международных отношений. Одним из его главных проявлений является обострение конкуренции за контроль над мировыми ресурсами. Основными объектами данной конкуренции как правило выступают неустойчивые к внешнему воздействию страны и пространства, которые не сумели сформировать эффективного регионального экономического блока (или присоединиться к уже существующему) и/или не смогли занять достойную нишу в глобальной экономике, а в итоге – создать эффективную систему региональной безопасности. В этих условиях ЕврАзЭС и ОДКБ грозит перспектива стать своего рода правопреемницами СНГ по обеспечению заключительной стадии «цивилизованного развода», а также статистом «умирания интеграции на постсоветском пространстве». В свою очередь, за ШОС скорее всего закрепится роль одного из инструментов по продвижению экономических интересов Китая в Центральной Азии и России. Во-вторых, китайский фактор становится жизненно важным для ЦА. Усиление экономического присутствия КНР будет продолжать идти во многом за счет увеличения объемов поставок готовой продукции и кредитования выгодных проектов. В случае дальнейшего развития уже существующей системы нефте- и газопроводов из ЦА в КНР, масштабы экономического присутствия Китая в регионе еще более возрастут. В то же время крайне трудно прогнозировать, к чему в целом приведет рост экономического присутствия КНР в центральноазиатском регионе. С одной стороны, учитывая большие масштабы китайской экономики и динамичное развитие практически всех отраслей промышленности, именно Китай мог бы выступить локомотивом экономического (в том числе промышленно-инновационного) развития Центральной Азии, где сам регион мог бы достаточно успешно вписаться в схему евразийского сухопутного транзита, стать важным звеном в экономическом и политическом взаимодействии Китая с другими центрами сил и экономическими блоками. С другой стороны, учитывая наличие значительных проблем на пути развития самого Китая, Пекин может выстроить более прагматичную и эгоистичную схему отношений с Центральной Азией. В этом случае Китай, скорее всего, постарается максимально эффективно использовать сырьевую базу региона для экономического подъема своих внутренних территорий. Соответственно, получат развитие те или иные виды экономических связей, в том числе транспорта и коммуникаций в китайском направлении. Формирующаяся же система региональной безопасности в рамках ШОС будет обеспечивать безопасность в первую очередь китайских интересов. В перспективе подобный сценарий развития отношений способен привести Центральную Азию лишь к экономическому коллапсу и крупным социальным потрясениям. Причем, этот сценарий несет потенциальные угрозы безопасности не только для региона, но и для России, а также самого Китая. В случае экономического краха центральноазиатских государств и, как следствие, их возможной дестабилизации РФ и КНР рискуют получить крайне нестабильное пространство на своих крайне протяженных и уязвимых к внешнему воздействию границах. В-третьих, неоднозначен ответ и на другой вопрос – насколько вероятно сотрудничество или, напротив, соперничество Китая и России в Центральной Азии? Хотя в настоящее время наблюдается политическое сближение РФ и КНР, вероятность столкновения интересов двух держав представляется не такой уж и малой. При этом необходимо учитывать тот факт, что российско-китайские отношения имеют сложное и неоднозначное историческое наследие: этапы сближения чередовались с этапами резкого охлаждения (если не обострения) двусторонних отношений. Более того, растущая китайская экономика и начавшаяся восстанавливаться российская экономика в перспективе будут еще более остро нуждаться в центральноазиатских ресурсах, в первую очередь, в энергоносителях и цветных металлах, чем особенно богата ЦА. В этой связи нельзя исключить возможность реализации сценария соперничества между РФ и КНР за влияние в ЦА в результате чего может быть поставлена под угрозу стабильность в регионе. Это, в свою очередь, крайне негативно повлияет на безопасность самих России и Китая.
* * * В итоге, как представляется, на современном историческом этапе развития именно Россия должна стать инициатором масштабных и кардинальных, а главное – позитивных перемен как в китайско-российских, так и китайско-центральноазиатских отношениях. Хотелось бы верить, что у Великой России хватит политической мудрости и воли для переосмысления своего прежнего «стратегического курса» и выработки нового. Его магистральное направление объективно связано с освоением, развитием и обороной внутренней Евразии, в том числе укреплением ее транзитной роли, что возможно лишь в условиях построения союзных отношений с Центральной Азией и Китаем. Другими словами речь идет и о восстановлении Великого шелкового пути, однако на принципиально новом качественном уровне. Требуется не только развивать торгово-транзитную функцию внутренней Евразии, но и создавать на этом пространстве современную экономику, формировать на порядок более эффективную, чем в ранние исторические времена систему международных отношений и безопасности в центре континента. Другого выбора у России на самом деле нет: если она действительно хочет сохраниться в прежних границах, остаться внутренне целостной и стабильной, обрести устойчивость и поступательность долгосрочного развития, в том числе и в своих отношениях с Западом ... Источник: Военно-промышленный курьер, http://vpk-news.ru/
Похожие материалы:
|
Отношения России и Китая с Центральной Азией (ЦА) имеют богатую историю, в которой политика, экономика и безопасность тесно переплелись друг с другом. Традиционно центральноазиатское направление было одним из ключевых для России и Китая. Это представляется естественным, учитывая расположение региона в центре Евразии – на стыке географии, интересов, политики, экономики и безопасности двух данных держав.
Мы в Моем Мире 
