| Экономическая политика Китая в Центральной Азии: основные результаты и перспективы |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ЭКОНОМИКА | |||
| Автор: В.Парамонов, А.Строков, О.Столповский | |||
| 11.10.2010 09:00 | |||
|
На современном этапе экономическая политика КНР в ЦА жестко подчинена общей стратегии Пекина по обеспечению максимально благоприятных внешних условий для достижения системного прорыва в плане модернизации, дальнейшего устойчивого роста экономики и последующего превращения страны в один из глобальных экономических центров силы. Пытаясь приблизиться к решению этих сложных задач, Китай решил более активно задействовать и центральноазиатский вектор своей политики, сделав выбор в пользу кардинального укрепления позиций в национальных экономиках стран Центральной Азии за счет интенсификации там проектно-инвестиционной деятельности и увеличения объемов предоставляемых кредитов. Не будет большим преувеличением сказать, что Пекин нацелен на постепенное вовлечение региона в орбиту своего геоэкономического влияния. Следует особо отметить, что КНР проводит данную стратегическую линию крайне осторожно, ни в малейшей степени не афишируя своих политических/геополитических амбиций в ЦА. При этом экономическое проникновение Китая в Центральную Азию направлено прежде всего на освоение и импорт минерально-сырьевых ресурсов, всемерное стимулирование экспорта китайский товаров и услуг. Китайско-центральноазиатские торговые отношения уже прочно сложились в формате «готовая продукция в обмен на сырье», а растущие масштабы экономического присутствия Китая в Центральной Азии объективно способствуют лишь закреплению за странами региона сырьевого статуса. Подобный характер экономического присутствия КНР в ЦА во многом определяется как объективными, так и субъективными причинами, главная из которых – отсутствие в регионе единого экономического пространства (в первую очередь промышленного и транспортного) и даже признаков экономической интеграции. Ярко выраженная фрагментация центральноазиатского экономического пространства, дробление в прошлом единой промышленной и транспортной инфраструктуры региона на национальные сегменты в значительной степени препятствует реализации долгосрочных форм экономического сотрудничества с Китаем. В особенности это касается вопросов глубокой переработки промышленного сырья и сотрудничества в инновационной сфере. Поэтому складывающийся формат экономических отношений крайне нежелателен как с точки зрения долгосрочных интересов КНР, так и тем более с точки зрения долгосрочных интересов самих государств ЦА. Ориентация китайской экономической деятельности на добычу и вывоз в Китай промышленного сырья будет способствовать ресурсному истощению региона и отмиранию перерабатывающих отраслей промышленности. Это, в свою очередь, будет вести к вызреванию в Центральной Азии зон социально-экономического кризиса. В худшем случае КНР рискует получить огромное дестабилизированное пространство возле своих западных границ и, как минимум, утратить уже приобретенные в странах ЦА позиции. Развитие ситуации по данному сценарию, безусловно, окажет негативное воздействие на социально-экономическую ситуацию в Синьцзяне, экономика которого во многом зависит от Центральной Азии. Более того, может рухнуть вся система безопасности, которую Китай так тщательно выстраивал после распада СССР, а в СУАР кардинально обострятся такие проблемы, как этнический сепаратизм и исламский радикализм. Причем мировой финансово-экономический кризис уже стал катализатором усиления всех этих угроз и проблем. Возможно, что очередные «предупредительные звонки», выразившиеся в масштабных межэтнических волнениях в Синьцзяне и Кыргызстане, уже прозвучали. В итоге экономическое присутствие Китая в Центральной Азии представляется неоднозначным и двусмысленным. С одной стороны, Китай добился значительных успехов в плане проникновения в ключевые отрасли экономик стран региона. С другой стороны, это не привело к формированию равноправных и взаимовыгодных экономических отношений между Китаем и государствами региона, не способствует комплексному развитию центральноазиатских государств, в том числе укреплению их безопасности. Учитывая же уроки истории, можно предположить, что характер дальнейшего экономического присутствия Китая в регионе и формат китайско-центральноазиатских экономических отношений во многом зависят от того будет ли восстановлена транзитная роль Центральной Азии в экономическом взаимодействии между Азией и Европой. Очевидно, что это может произойти только в случае постепенной переориентации значительной части евразийского товарооборота с морских коммуникаций на трансевразийские сухопутные маршруты, что реально лишь в условиях наличия политической воли и скоординированных действий стран, расположенных во внутренних пространствах Евразии: Китая, Центральной Азии и России. Как представляется, необходима консолидация усилий Пекина, Москвы и столиц стран региона в плане обеспечения рентабельности трансевразийских сухопутных коммуникаций. Именно это может стать главным стимулом к выстраиванию механизмов многопланового и полноценного экономического сотрудничества на двустороннем и многостороннем уровнях, в том числе в рамках ШОС. Широко разветвленная и хорошо развитая трансевразийская транспортно-коммуникационная система, в свою очередь, обеспечит экономическую рентабельность запуска под эгидой того же ШОС крупных инновационно-промышленных проектов. Это в итоге позволит активизировать процесс региональной экономической интеграции в Центральной Азии, положить начало формированию ШОС как реального блока, призванного обеспечить комплексную безопасность и поступательное экономическое развитие огромных пространств внутренней Евразии.
Похожие материалы:
|
После 2001 года, по мере трансформации периферийного статуса Центральной Азии в стратегический, на первый план для Китая выходит именно экономическая составляющая региональной политики. По сути, тем самым руководство КНР определило экономику в качестве стержневого элемента своей стратегии в ЦА. Одним из важных индикаторов этого может служить масштабное увеличение китайских финансовых ресурсов, направляемых в регион. Если в конце 90-х годов эти ресурсы составляли менее 1 млрд. долларов и были представлены исключительно в нефтегазовой отрасли Казахстана, то за первые 10 лет XXI века их объем увеличился более чем в 25 раз, а сама китайская финансовая активность стала затрагивать, хотя еще и не равномерно, но уже все без исключения страны Центральной Азии.
Мы в Моем Мире 
