| Взаимодействие в рамках ШОС: проблемы и перспективы. Советы Владимиру Путину |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ФОРУМ | |||
| Автор: Владимир Парамонов | |||
| 09.09.2012 21:08 | |||
|
Продолжая дискуссию проект «Центральная Евразия» пригласил ряд авторитетных экспертов подвести некий итог обсуждаемым вопросам. На приглашение откликнулись следующие известные эксперты: Ровшан Ибрагимов (Азербайджан), Игорь Шевырёв (Украина), Фарход Толипов (Узбекистан), Дмитрий Орлов (Кыргызстан), Роман Андреещев (Россия) и Розани Исмаилова (Казахстан). Владимир Парамонов (Узбекистан), руководитель проекта «Центральная Евразия»: уважаемые коллеги, спасибо за то, что согласились принять участие в этой части дискуссии. Помимо ответа на обозначенные ранее вопросы прошу Вас оценить проблемы и перспективы взаимодействия в рамках Организации, а также дать свои рекомендации. Право изложить свое мнение первыми я предоставляю экспертам из Азербайджана и Украины – то есть представителям тех стран, которые не являются членами ШОС и, тем не менее, имеют с другими постсоветскими государствами общее прошлое и, скорее всего, будут иметь и общее будущее ... Кроме того, мнение этих авторитетных экспертов, на мой взгляд, должно помочь оценить ситуацию «со стороны», а также определиться с тем, что важного было упущено в ходе всей дискуссии по затронутой теме. Ровшан Ибрагимов (Азербайджан), директор Центра энергетических исследований Университета Кавказ: мне представляется, что в целом создание ШОС и заключалось в том, чтобы объединить интересы и позиции Китая и России касательно региона Центральной Азии, сосредоточившись на обеспечении ее безопасности. Такого рода сотрудничество стало возможным по нескольким причинам. Прежде всего, обе страны беспокоятся по поводу активизации деятельности США в регионе Центральной Азии. Обе страны не желают присутствия США в этом регионе. Для России Центральная Азия традиционно являлась регионом ее сферы влияния и национальных интересов. Поэтому Россия не желает разделять или уступать данный регион США. Что же касается Китая, то как раз таки Центральная Азия не является приоритетной зоной интересов для этой страны. Сфера интересов и ее направления у Китая совершенно иные. Касательно Центральной Азии, ей необходимо иметь некий баланс отношений в экономике и политике, а также пытаться предотвратить возможное влияние сепаратистского характера на ее северо-восточные регионы, где компактно проживают уйгуры. Китай в целом устраивает позиция России в регионе, и он, на мой взгляд, не конкурирует с РФ по вопросу доминирования в Центральной Азии. Временами Китай, конечно, использует фактор наличия энергоресурсов в странах Центральной Азии с целью создания конкурентоспособных условий для импорта российского газа и нефти, когда возможно лавировать между различными источниками. Однако в целом проекты энергетического характера, реализуемые Китаем в странах Центральной Азии, уверен, не являются целью конкуренции с Россией. Основная цель Китая – не позволить США оказаться у него в «тылу» (в регионе Центральной Азии), и именно поэтому КНР и в дальнейшем заинтересована сотрудничать с РФ, поскольку у них имеется общий геополитический интерес. Игорь Шевырёв (Украина), директор Центра изучения Китая и Азиатско-Тихоокеанского региона: вопрос повышения эффективности сотрудничества в рамках ШОС – это вопрос, прежде всего, качества прямых российско-китайских отношений. Не бывает отношений в рамках ШОС. Есть только отношения между конкретными столицами, в первую очередь Пекином и Москвой, а все остальное – вторично и производно. Если у России с Китаем будет все хорошо и стабильно, тогда и в ШОС будут просматриваться поступательные перспективы. Во-вторых, если в России хотят повысить эффективность ШОС, необходимо углублять отношения с Китаем, наполняя их конкретным содержанием. После возвращения Владимира Путина в Кремль на сей счет было сделано ряд многообещающих заявлений. Но это только «месседжи», ибо реального поворота российской внешней политики на Восток, по-прежнему, все еще нет. И в новейшей российской истории уже не раз так бывало: на уровне государственных отношений между царит дружба, в то время как на региональном уровне застой, китаефобия и обратные тенденции. В-третьих, России нужно самой определиться относительно своего дальнейшего продвижения и развития. Так сложилось, что после распада СССР в Москве имеет место крен в пользу «западного вектора». Кстати, некоторую активизацию в данном направлении можно наблюдать и сейчас, когда во время саммита АТЭС в российской экспертной среде пошли призывы к вхождению РФ в проекты Транстихоокеанского сообщества. Таким образом, чтобы, наконец, повернуться к Китаю, В.В.Путину нужно, прежде всего, коренным образом поменять свою команду. Если же сохранится все так как есть, в перспективе в китайско-российских отношениях возможны серьезные осложнения. И это как минимум … Фарход Толипов (Узбекистан), директор негосударственного научно-образовательного учреждения «Билим карвони» («Караван знаний»): ШОС имеет очевидную геополитическую природу. Внешне это многосторонний формат для «мягкого» продвижения китайской геополитики в Центральной Азии. Эта организация структурно асимметрична и функционально не эффективна. В ней, если можно так выразиться, 2 «гиганта» и 4 «карлика», т.е. это организация не равных членов. Доминирование «гигантов» можно наблюдать на каждом саммите. Контент принимаемых на ежегодных саммитах деклараций несет в себе геополитический заряд. Например, постоянно декларируется приверженность пресловутой концепции многополюсного мира и неприятие однополюсного миропорядка, при том, что ни однополюсность, ни многополюсность еще не определены даже на научном уровне, т.е. являются псевдо-понятиями. В ШОС ощущается концептуальная слабость. Например, если это не военно-политический блок, как всегда утверждают ее члены, то зачем нужно проводить военные учения? Зачем, например, на Астанинском саммите 2005 года ШОС обратилась к США с требованием определиться со сроками нахождения американских баз на территории Центральной Азии, а сами страны центральноазиатского региона, которые и предоставили свою территорию для баз США, согласились с таким ультимативным обращением? Часто можно слышать и читать о перспективности и авторитете ШОС на основании аргументов типа «общий географический охват», «общее население стран-членов», «общий экономический потенциал» и т.д. Однако, эти «общие» характеристики на самом деле не есть действительно «общий вклад» в имидж ШОС, а в основном вклад Китая. Для стран Центральной Азии ШОС – безусловно, важная платформа для своего международного позиционирования, как и, собственно, для России и Китая. Именно поэтому важно правильно оценивать свою роль в этой организации, особенно в свете того, что страны центральноазиатского региона являются одновременно членами и других организаций и участниками других многосторонних форматов, таких как ОБСЕ, ПРМ НАТО, СНГ, ОДКБ, где у них есть и свои обязательства и свои интересы. В ШОС же для стран Центральной Азии исключительно важно участвовать на основе единых позиций. Например, до саммита и других встреч ШОС можно провести соответствующую предварительную встречу в региональном формате и выработать единую позицию по предстоящим дискуссиям. Это поможет и Центральной Азии и ШОС. В противном случае ШОС будет оставаться геополитически перегруженной платформой. Дмитрий Орлов (Кыргызстан), генеральный директор аналитического центра «Стратегия Восток-Запад», представитель российской Ассоциации приграничного сотрудничества в Кыргызстане: по большому счету, создание ШОС никому не принесло каких-либо заметных дивидендов, кроме Китая. Чтобы понять для чего, на самом деле, ШОС нужен Пекину, достаточно посмотреть на карту этой страны. На западе КНР находится Восточный Туркестан, который сами китайцы называют Синьцзян-Уйгурским автономным районом. Что такое СУАР, кроме того, что некогда он был «барахолкой» всего бывшего СССР? Это – регион обладающий большими запасами нефти и газа. Он граничит с 8 странами: Россией, Казахстаном, Таджикистаном, Кыргызстаном, Монголией, Афганистаном, Пакистаном и Индией. В СУАР, общеизвестно, сильные сеператистские настроения, что отнюдь не нравится Пекину. Созданием ШОС Пекин выполнил свою стратегическую задачу: окружил Синьцзян если не враждебным, то и не особо дружелюбным кольцом. Теперь отделиться от «Большого Китая» для СУАР будет весьма проблематично – некуда отделяться. Пекин сыграл на главном: практически во всех странах-членах ШОС существуют проблемы спорных территорий. Эти проблемы болезненны для всех этих стран. Таким образом, Пекин заставил воспринимать проблемы уйгурского сепаратизма как свои собственные, что ему и было нужно. Ну а чтобы никто раньше времени не догадался, зачем все это делается, Китай занимается тем, что мы в своих странах называем «имитацией бурной деятельности». Но все это, если сравнить с общими показателями по СНГ или той же ОДКБ, капля в море. В последнее время Россия явно начала догадываться, что ее судьба в ШОС – быть «младшим партнером». Об остальных участницах «Шанхайского альянса» и говорить не приходится: к сожалению, с распадом СССР, все они из субъекта геополитики, превратились в ее объекты. Россию, как любое нормальное государство, это не устраивает. Наиболее явно это обозначилось во время последнего саммита ШОС в Пекине. И всем сразу стало ясно: членство в ШОС ничего не решает. Все наиболее значимые вопросы решаются не в формате «альянса», а в формате двусторонних соглашений между странами, в него входящими. Например, в рамках ШОС так и не решился вопрос создания соответствующей банковской структуры. Зато в двустороннем формате никто не помешает брать те же самые деньги у Китая. И потом, китайцы выделяют финансовые средства той же России с 2009 года под энергетические проекты. Об этом тоже мало кто задумывается. Короче, что есть тот же ШОС, что его нет – разница небольшая. Китайцам это нужно: все свои стратегические задачи они решили. Поэтому если страны-члены ШОС (прежде всего – Россия) хотят, чтобы эта организация существовала и далее, им надо пересмотреть свое к ней отношение. То есть, спросить себя и друг друга: что делать? По-прежнему обслуживать интересы Китая, или все-таки «заставить» ШОС работать на благо всех стран-участниц? При правильном ответе на этот вопрос, дальнейшие перспективы ШОС будут весьма радужными. Дело в том, что роль той же ООН в мире сейчас сведена до статуса простого наблюдателя над глобальным переделом мира. Скажем так, сейчас сформировался «социальный заказ» на более действенную альтернативу ООН в мире. И здесь ШОС вполне может сыграть свою роль, став такой альтернативой, по крайней мере, на региональном или даже евразийском уровнях. Банально, но кроме политической воли для этого ничего не нужно. Роман Андреещев (Россия), кандидат экономических наук, начальник отдела многостороннего сотрудничества и европейской интеграции Министерства промышленности и торговли РФ: несмотря на внешний монолитный вид ШОС, многие эксперты справедливо отмечают ряд очевидных проблем Организации, которые могут повлиять на ее дальнейшее развитие. На мой взгляд, наиболее сильно расхождения между странами-участницами обозначились в отношении развязанной США войны в Ираке в 2003г. Принятая в 2003г. Программа многостороннего торгово-экономического сотрудничества ШОС декларирует намерение создать в рамках Организации зону свободной торговли. Однако России не удалось этого сделать даже с ближайшими партнерами по СНГ. Кроме того, было бы неплохо первоначально ответить на вопрос об экономических последствиях устранения всех барьеров в торговле с Китаем. Еще одна проблема связана с участием стран-членов ШОС в других интеграционных инициативах. Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан являются членами СНГ и ЕврАзЭС. Кроме того, Казахстан и Россия совместно работают над созданием Единого экономического пространства. Китай, в свою очередь, участвует в объединении АСЕАН+3. При этом все из упомянутых интеграционных объединений тоже предполагают создание зон свободной торговли различного формата. Очередную проблему представляет отсутствие целостности ШОС. Участники Организации различаются по уровню социально-экономического развития: с одной стороны «богатые» Россия и Китай, а с другой – «бедные» Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Данное размежевание проявилось сразу же, как дело дошло до реализации совместных экономических проектов. Все они, так или иначе, оказались на территории «бедных» центральноазиатских стран. Несмотря на официальное равенство всех участников ШОС и принцип совместного финансирования, «бедные» члены под различными предлогами попросили РФ и КНР увеличить свою долю финансирования. Вторая линия раздела сложилась исторически: с одной стороны – Китай, с другой – все остальные. Центральноазиатские республики и Россия готовы наращивать сотрудничество с КНР, но одновременно испытывают страх перед его растущим могуществом и экспансией, группируясь вокруг нашей страны. РФ опасается потерять часть своей территории в Сибири и на Дальнем Востоке, а страны Центральной Азии – контроль над энергоресурсами. Самым серьезным препятствием может стать расхождение политических и экономических интересов РФ и КНР. Китай поставил перед собой цель стать мировым лидером в нынешнем столетии. А для этого ему нужны новые рынки сбыта товаров и дополнительные источники энергоресурсов. И то, и другое у него под боком: Центральная Азия полностью может удовлетворить эти потребности. Китай уже давно осуществляет массированное наступление на центральноазиатский регион. Так, его товарооборот со странами Центральной Азии уже почти сравним с товарообменом России с этими же государствами. К тому же КНР щедро предоставляет экспортные кредиты. В отсутствии у нашей страны продуманной политики в отношении стран этого региона Китай разворачивает местную экономику в свою сторону посредством выделения многомиллиардных сумм на реализацию различных инвестиционных проектов, инициирования масштабных совместных проектов в сфере инфраструктуры. Высокие темпы экономического роста Китая ведут к ежегодному увеличению потребления энергоносителей. КНР заинтересована в Центральной Азии как в надежном поставщике энергоресурсов, заботясь тем самым о своей энергетической безопасности. А участие в ШОС дает ей возможность легитимно присутствовать наряду с Россией в Центральной Азии, которая всегда считалась российской сферой влияния. Уже сейчас Китай стремится максимально втянуть эти страны в свою экономическую орбиту посредством внушительных финансовых вливаний. Так, приоритетными проектами в рамках ШОС стали нефтепроводы «Атасу - Алашанькоу», «Омск - Павлодар - Шымкент - Чарджоу» и газопровод из Бухарского газоносного района. По всей видимости, Китай рассчитывает добраться до нефти Каспийского региона. Однако здесь он может войти в конфликт с США и ЕС, которые имеют свои виды на нефтегазовые ресурсы Каспийского моря. С одной стороны, в китайской экспансии нет ничего страшного. Да и выгоды для всех как бы очевидны: создается стабильный спрос на углеводороды, происходит расширение торговых связей в регионе, развивается инфраструктура, поступают инвестиции. С другой стороны – нерадужная перспектива стать придатком китайской экономики. С подобной проблемой уже столкнулись некоторые страны Юго-Восточной Азии. В определенной степени такая угроза существует и для нашей страны. Таким образом, Китай теснит Россию в Центральной Азии, а внутри ШОС продолжается борьба за лидерство и сферы влияния. РФ пытается противостоять этой экспансии КНР. Недавно предприняты серьезные шаги к тому, чтобы нефтегазовые потоки стран Центральной Азии направились транзитом через Россию. Однако это не останавливает Китай от намерения и далее развивать сотрудничество в этом направлении. Розани Исмаилова (Казахстан), эксперт Группы оценки рисков, директор Казахстанского Института по освещению войны и мира: с момента образования, ШОС удалось добиться немаловажных результатов в области безопасности и торгово-экономической сфере. На геополитическом уровне ШОС добилась того международного признания, к которому стремились все ее страны-участницы. Полезным для ШОС является налаживание взаимодействия Исполнительного комитета РАТС с Контртеррористическим комитетом Совета безопасности ООН, установление контактов с антитеррористическими структурами АСЕАН. Достигнуто взаимопонимание и в вопросах обеспечения региональной безопасности. В этой связи, председатель КНР Ху Цзиньтао четко обозначил позиции ШОС: «Стороны будут и дальше укреплять приграничное сотрудничество, как на двухсторонней основе, так и в рамках ШОС, чтобы совместно противодействовать «трем злам», в том числе «Организации освобождения Восточного Туркестана» и транснациональной организованной преступности для защиты мира и стабильности в Центральноазиатском регионе». Думается, не требует комментариев то, что ШОС объединяет лишь те государства, которые заинтересованы в пресечении вышеуказанных «трех зол» (терроризм, экстремизм и сепаратизм) и других сопутствующих угроз региональной безопасности и стабильности. Все «три зла» тесно увязаны с острыми проблемами обеспечения безопасности в пограничной сфере. После того как развалился СССР, была образована Совместная межгосударственная комиссия с участием Китая, России, Казахстана, Таджикистана и Кыргызстана, которая решала вопросы по определению внешних границ Китая с этими странами, на основе соглашений об укреплении доверия в военной области и о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы. Вопрос с границами был снят и стало возможно говорить о дальнейшем региональном сотрудничестве. Вызывает лишь недоумение то, почему тогда не рассматривался вопрос внутренних границ между соседями Центральной Азии. Произвольное установление границ, где главным определяющим фактором сначала была экономическая целесообразность, и только потом уже этнический и национальный факторы, является наиболее сильным раздражителем во взаимоотношениях центральноазиатских государств (между Киргизией и Узбекистаном, Узбекистаном и Таджикистаном), которые граничат по Ферганской долине, являющейся своеобразным очагом социально-политической напряженности всего региона. Пограничные проблемы омрачают и отношения Казахстана и Узбекистана. К сожалению, приходится констатировать, что за более чем десятилетнее существование ШОС в его рамках ни один из пограничных конфликтов до сих пор не был разрешен, а вероятность разрастания конфликтов только увеличивается и усиливается. Более того, в Казахстане появилась беспрецедентная пограничная угроза международного масштаба. Чрезвычайные обстоятельства потрясли весь мир. 30 мая 2012г. пограничный наряд заставы «Сары Боктер» Уч-Аральского пограничного отряда Регионального управления пограничной службы «Шыгыс» обнаружил в горах сгоревшее здание пограничного поста «Аргканкерген». Связи с постом не было несколько дней. На погранпосту были найдены останки 15 человек, в том числе 14 пограничников и местного лесника. Через несколько дней был задержан 15-ый пограничник, солдат-срочник Владислав Челах. По данным следствия, он убил своих сослуживцев и егеря, затем сжег пограничный пост. Причиной убийства, как заявляют правоохранительные органы, стали «внутренние конфликты и необъяснимое состояние помутнения сознания». Среди погибших командир поста – офицер, трое контрактников и 10 солдат срочной службы. Кстати, напомню, что ровно 43 года назад 13 августа 1969 года на нынешней казахстанско-китайской государственной границе, в этих краях, недалеко от озера Жаланашколь произошел короткий, но ожесточенный бой между советскими пограничниками и китайскими военными, нарушившими границу СССР. Итак, были выдвинуты две версии происшедшего в этом году. 1. Внешняя версия. Срочная поездка президента Казахстана в КНР после инцидента, где он указывал, что это террористический акт. 2. Официальная версия. Власти Казахстана настаивают на вине выжившего солдата за якобы неуставные отношения между ним и военнослужащими. Первая версия логично укладывается в «три зла» и транснациональную организованную преступность, но не рассматривается в качестве официальной. Было ли в ШОС по этому поводу срочное заседание – неизвестно. Государства-члены ШОС не высказали своего официального мнения относительно произошедшего. Вторая версия вообще не выдерживает никакой критики. В силах ли ШОС помочь разобраться в данной трагической ситуации – сказать трудно, потому что не ясно кто, зачем и почему это сделал. Если убийство пограничников – это элемент давления на Казахстан, то кем и почему? На этом фоне прозвучало предложение о том, что на казахстано-китайской границе надо поставить российско-белорусские погранвойска. Будет ли согласие по этому поводу у всех членов ШОС, если в январе 2010 г. высокопоставленный чиновник в военном ведомстве КНР заявил о возможном размещении войск в Центральной Азии с целью обезопасить границы Китая. Деликатность момента заключается в том, что на взаимодействии РФ и КНР держится вся конструкция ШОС и, к тому же, Китай не участвует в ЕврАзЭС и ОДКБ. 2014 г. ожидается для региона рубежным в отношении вызовов и угроз, идущих из Афганистана. Являются ли события на пограничном посту «Аргканкерген» первым звонком — предупреждением или по кому то звонит колокол? ... В этой связи видится целесообразность создания узкоспециализированных групп экспертов пограничных служб, которые бы выясняли риски в сфере охраны границ, обеспечения пограничной безопасности, развития сотрудничества и создавали бы механизм консультаций в кризисные моменты. А пока что от деятельности ШОС ощущается эффект плацебо, когда нет вреда, но и выгоды мало. Владимир Парамонов: спасибо дорогие коллеги за Ваши оценки. Очень надеюсь, что они будут востребованы. В целом соглашусь с тем, что очень многое все еще зависит от самих «локомотивов» ШОС – РФ и КНР: России следует повернуться лицом к Востоку, а Китаю – лицом к постсоветскому пространству. Возможно, что именно тогда ШОС будет способна превратиться в сбалансированную с точки зрения политики, экономики и безопасности Организацию – один из центров силы, развития и процветания в формирующемся новом мировом порядке. Пока же эти рекомендации лишь «благие пожелания», не имеющие ничего общего со все более жёсткой и жестокой реальностью … Виртуальный экспертный форум «Советы Владимиру Путину». Часть 23. Примечание: материал подготовлен в рамках совместного проекта с интернет-журналом «Время Востока» (Кыргызстан), http://www.easttime.ru/ при информационной поддержке ИА «Регнум» (Россия) и Информационно-аналитического центра МГУ (Россия). Похожие материалы:
|
В ходе предыдущих частей виртуальной экспертной дискуссии, посвященных взаимодействию с Китайской Народной Республикой (КНР), в том числе в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), была предпринята попытка ответить на целый ряд важных вопросов. Первый блок вопросов: что значит ШОС для России, стран Центральной Азии и самого Китая? Другой блок вопросов: как выстраивать политику в отношении КНР в условиях интеграции на постсоветском пространстве? Не менее важно было и адекватно оценить роль других держав, например США, во все более усложняющемся контексте отношений с Китаем и ШОС.
Мы в Моем Мире 
