| Евразийская интеграция и Китай: виртуальный экспертный форум. Часть 4. |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ФОРУМ | |||
| Автор: Владимир Парамонов | |||
| 30.11.2011 08:26 | |||
|
Владимир Парамонов (Узбекистан), руководитель проекта «Центральная Евразия»: уважаемые коллеги, вопросы дискуссии Вам хорошо известны, а поэтому не буду их повторять. Пожалуйста, расставьте акценты на тех моментах, которые Вы считаете принципиально важными с точки зрения оценки роли и места Китая в процессах постсоветской интеграции и международного взаимодействия в Евразии в целом. Серикжан Мамбеталин (Казахстан), председатель партии зеленых «Руханият»: одним из основных мотивов постсоветской интеграции является якобы политика Китая. Мол, если не объединимся, то Китай попросту «поглотит» и Казахстан, и Россию. Что касается России, то да, процесс поглощения уже идет давно по демографическим причинам. На всем Дальнем Востоке и Восточной Сибири проживает всего лишь около 4 миллионов человек, при том, что эти российские регионы граничат с густонаселенными провинциями Китая. Хабаровск уже скоро станет больше китайским, чем российским городом. Однако, что касается возможной экспансии Китая в тот же Казахстан, то в плане демографии мы намного в более выгодном положении, так как соседний Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) не только не является густонаселенным, но и вообще там ханьцы до сих пор в меньшинстве. Правда, скорее всего, ненадолго. Миллион оставшихся там этнических казахов, нужно срочно переселять в Казахстан. И завтра они, двуязычные, знающие менталитет ханьцев, будут активными участниками выстраивания отношений с китайским бизнесом, который широко вошел в Казахстан. У России таких возможностей нет. Таможенный союз (ТС) и Единое экономическое пространство (ЕЭП) для Китая не играют большой роли, потому что китайские позиции в экономике Казахстана итак достаточно сильны. Потери мелких приграничных торговцев из-за высоких пошлин на китайские товары мало беспокоят Китай, потому что он обеспечивает товарами весь мир. ТС и ЕЭП больно ударили в первую очередь по так называемым самозанятым, а попросту говоря по безработным, которых в Казахстане насчитывается около 2,5 миллионов человек. Челночный бизнес становится нерентабельным, а население должно покупать на барахолке те же носки и трусы по цене лондонских магазинов. Правительство страны не скрывает своей прокитайской направленности, охотно берет дешевые кредиты и, пользуясь негласной поддержкой Пекина, не меняется уже рекордные пять лет. Что касается сотрудничества с Китаем, то я считаю формат Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) наиболее оптимальным для этого. Да и развитие двусторонних отношений никто не отменял. Только ими должны заниматься настоящие профессионалы, а не отставные чиновники. На днях освободилось место посла Казахстана в Китае и я надеюсь, что следующим послом в КНР станет настоящий специалист-синолог – нынешний премьер-министр Масимов. Аждар Куртов (Россия), главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Российского института стратегических исследований: китайский фактор за последние годы приобрел важное значение не только для межгосударственных отношений в Евразии, но в планетарном (глобальном) масштабе. Естественно, что обойти или игнорировать влияние Китая в Евразии не получится. На официальном уровне об этом предпочитают не говорить, по крайней мере, – публично и на сегодня. Но это не означает, что власти стран постсоветского пространства не понимают значения китайского фактора. Могу вполне осознанно и ответственно заявить, как специалист, причастный к данному процессу, – понимают, но в настоящее время не могут сформулировать однозначно приемлемую во всех отношениях, в том числе в дипломатическом, позицию. Публично власти, конечно, пытаются замаскировать чувство тревоги, которое неизбежно возникает у участников международных отношений в связи со стремительным возвышением Китая. Мои знакомые синологи из академических институтов России, как правило, предпочитают вслед за политиками и дипломатами отделываться обтекаемыми сентенциями. Так они любят утверждать, что Пекин настроен на проведение мирного внешнеполитического курса, по крайней мере, в отношении постсоветского пространства. Этот подход с точки зрения приверженцев такой интерпретации вызван необходимостью для Китая иметь «здоровые тылы» в ситуации, когда более важными конкурентами Поднебесной выступают не страны СНГ, а Соединенные Штаты и некоторые страны Азии. Действительно в такой позиции имеется своя логика. Но означает ли это, что названные обстоятельства твердо и надолго гарантируют Евразию от расширения геополитического влияния Пекина? Ответ на этот вопрос совершенно не очевиден. С моей точки зрения китайскую политику в Евразии не надо рассматривать как некую кальку с политики других геополитических игроков. Она и не может быть таковой. Китай – это особая цивилизация, особый мир, во многом использующий и в наши дни иную, отличную от западноевропейской или американской и даже от российской стратегию и тактику в проведении своего внешнеполитического курса. У меня есть работы по политической мысли древнего Китая. Очень советую многим, кто интересуется современностью, почитать Кун цзы, Лао цзы, Мо цзы. Надо прикоснуться к истокам мышления китайцев, чтобы понять какими постулатами они руководствуются. Китайцы не спешат. Они действуют расчетливо, уверенно и просчитывают свои шаги не на годы, а на столетия. Это мудрая стратегия, которая уже приносит им вполне осязаемые результаты. Вовлечение стран Евразии в сферу политического влияния Китая не ставится последним в качестве самоцели. И вообще об этом в Поднебесной предпочитают не распространяться. В своей дипломатии Пекин также не акцентирует внимание постсоветских стран на политических аспектах сотрудничества. Эти аспекты присутствуют в минимальном объеме (впрочем – важном для Китая): от партнеров требуют стоять на позиции так называемого «единого Китая», то есть не признавать и не сотрудничать ни с Тайбеем, ни с синцзянскими, ни с тибетскими сепаратистами. Но на практике эта цель (вовлечение в политическую орбиту Поднебесной) приближается с каждым годом, с каждым успехом Китая в Евразии. Даже если мы будем касаться по-китайски лукавых и многократно выверенных формул «о стратегическом добрососедстве», нельзя не заметить, что Пекин не скрывает, что во внешнем мире стремится создавать наиболее благоприятные условия для экономического развития Китая. Что это за благоприятные условия видно на примере Центральной Азии. Китай уже получил доступ к весьма внушительной части природных ресурсов региона. Он уже решительно реформирует на своих условиях транспортную сеть. Китай уже превратился в одного из ведущих кредиторов региона (многие эксперты говорят даже о состоявшемся финансовом закабалении). Мои коллеги из Центральной Азии говорят на все это: «Ну и что?! Китай помогает тем самым нашему экономическому развитию!» Да, – помогает. С этим трудно спорить. Но за этим сотрудничеством объективный эксперт должен все-таки видеть перспективы. Перспективы для Китая – вполне просматриваются в позитивном ключе ... Гули Юлдашева (Узбекистан), доктор политических наук: безусловно, Китай – не враг Евразийскому союзу, однако тесная интеграция с ним в этих институциональных рамках будет по целому ряду причин трудноосуществима. Исторически взаимодействие стран того же центральноазиатского региона с Китаем ограничивалось в основном экономическими отношениями. Не исключены были и военные столкновения между отдельными регионами, а также территориальные аннексии (например, в древние и средние века, в XIX веке). Непростые отношения складывались с мусульманскими народами, что подтверждается нынешними уйгуро-китайскими противоречиями. В основе этого лежат, по всей видимости, межцивилизационные, культурные различия, что до определенной степени будет ограничивать интеграционный потенциал на всем евроазиатском пространстве. В то же время, усиление любой державы, будь это США, чего так опасаются Россия и Китай, объективно ведет к их попыткам доминирования и лидерства в зоне своих интересов. Альтернативой этому может стать лишь спокойное, прагматичное и рациональное выстраивание отношений на основе взаимных компромиссов. С экономической точки зрения, абсолютно очевидно, что интересы динамично развивающегося Китая в перспективе хотя бы частично вступят в противоречие с интересами как самих государств Центральной Азии, так и России. С другой стороны, вопреки имеющимся разногласиям, ведущие глобальные экономики, в том числе США и КНР, тесно взаимосвязаны друг с другом и скорее предрасположены к сотрудничеству в единой глобальной экономической системе, нежели к противостоянию друг с другом в различных экономических регионах. В геополитическом плане Китай на протяжении всего постсоветского периода стремился и, по всей вероятности, будет и дальше стремиться к сохранению взаимоприемлемого баланса в отношениях с Соединенными Штатами и Россией. Достаточно обратить внимание на то, что после известных событий сентября 2001 года по ряду вопросов региональной и глобальной безопасности Китай уже во многом полагается на поддержку евроатлантического сообщества во главе с США. Не случайно, что в Пекине не исключают вероятность партнерства ШОС с НАТО. К тому же геополитическая мощь России в Центральной Азии даже при совокупной поддержке всех нынешних и потенциальных евразийских партнеров вряд ли будет сопоставима с возрастающим весом и влиянием в регионе со стороны Китая. Поэтому наиболее оптимальное, балансирующее интересы всех сторон, партнерство с Китаем возможно лишь в условиях развитой трансконтинентальной транспортно-торговой системы. В перспективе же восстановленный союз центральноазиатских государств и России (конечно, если такой союз будет возможным) мог бы представлять альтернативное Китаю единое экономическое объединение. Владимир Парамонов: спасибо уважаемые коллеги за Ваши оценки. Дистанцируясь от политического сарказма и политизации вопросов в целом, в том числе предложения по кандидатуре нового посла Казахстана в Китае, я хотел бы остановиться на предложениях по принципам, направлениям, формам, механизмам и схемам взаимодействия с КНР. Во-первых, принципиально важно думать не менее стратегически долгосрочно чем Китай для того чтобы выстраивать с ним любые отношения. В этой связи остро необходимы срочные и масштабные меры по развитие на постсоветском пространстве аналитико-прогнозной работы, в том числе и по Китаю. Во-вторых, безусловно, объединение межгосударственных усилий вплоть до интеграции, тоже принципиально важно, если постсоветское пространство хочет на равных вести диалог с тем же Китаем. В-третьих, мне представляется оправданным говорить об интенсификации транспортно-коммуникационного взаимодействия с КНР только лишь в случае, если такое взаимодействие предполагает задачу повышения именно транзитного потенциала внутренних районов Евразии, но не всемерное обеспечение Китая сырьевыми ресурсами и еще большее подавление китайскими товарами национального производства. Надеюсь, что эти вопросы будут рассмотрены и в ходе последующих частей дискуссии. Примечание: материал подготовлен в рамках совместного проекта с интернет-изданием «Новое Восточное Обозрение» (Россия), при информационной поддержке ИА «Регнум» (Россия), Информационно-аналитического центра МГУ (Россия), информационно-аналитического портала APRA (Кыргызстан), аналитического сайта «Region.kg» (Кыргызстан). Источник: Новое восточное обозрение, http://journal-neo.com/ru Похожие материалы:
|
Продолжая виртуальную экспертную дискуссию по теме «Евразийская интеграция и Китай» проект «Центральная Евразия» приглашает к активному участию в ней всех заинтересованных экспертов: и политиков, и ученых, и аналитиков. Главный смысл обсуждения – попытаться найти приемлемые принципы, направления, формы, схемы и механизмы развития интеграционного взаимодействия в Евразии, в том числе с учетом такого важного фактора глобальной и региональной политики как Китай. В данной части дискуссии приняли участие следующие авторитетные специалисты по вопросам политики, экономики и безопасности: Серикжан Мамбеталин, Аждар Куртов и Гули Юлдашева.
Мы в Моем Мире 
