| Европейское присутствие в топливно-энергетическом комплексе Казахстана: общие направления, перспективы, риски и рекомендации |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ЭНЕРГЕТИКА | |||
| Автор: В.Парамонов, А.Строков | |||
| 01.07.2011 09:00 | |||
|
Нефтегазовая отрасль Следует отметить, что нефтегазовая отрасль Казахстана в советское время была развита довольно слабо. Так в 1990 году Казахстан добывал всего около 14 млн. тонн нефти, что составляло чуть больше 2% от общей нефтедобычи в СССР (свыше 620 млн. тонн). Причем практически вся казахстанская нефть перерабатывалась на российских нефтеперерабатывающих заводах (НПЗ), так как содержала большие количества серы и парафинов, а по этой причине не могла перерабатываться на казахстанских НПЗ. В Казахстане, в свою очередь, перерабатывалась в основном российская (западносибирская) нефть. Таким образом, нефтегазовая отрасль Казахстана по сути была придатком аналогичной отрасли России (в РСФСР добывалось около 560 млн. тонн нефти) и сама по себе не могла играть значимой роли в экономике бывшего Союза. Начиная со второй половины 70-х годов прошлого века, советское руководство стало придавать все более важное значение поиску новых углеводородных месторождений, альтернативных западносибирским (игравшим в то время ключевую роль в экономике всего бывшего СССР), рассматривая Казахстан как наиболее перспективную в данном плане союзную республику. Именно в это время были сделаны достаточно крупные инвестиции в геологоразведку на территории западного Казахстана, включая казахстанский участок каспийского шельфа. В результате был обнаружен целый ряд нефтегазовых месторождений (наиболее крупные: «Тенгиз», «Карачаганак», «Кашаган»). В советское время решения о разработке подавляющего большинства данных месторождения принято не было в силу целого ряда причин, включая дороговизну и техническую сложность освоения многих из них. Однако некоторые из углеводородных месторождений западного Казахстана, обнаруженные в 70-х годах прошлого века, начали разрабатываться в середине-конце 80-х годов, незадолго до распада СССР. Наиболее крупным из вышеупомянутых месторождений, имеющих стратегическое значение для Казахстана, стало месторождение «Карачаганак», работы на котором начались в 1984 году. Вскоре после распада СССР в мировом информационном пространстве стал широко освещаться и муссироваться вопрос о «гигантских углеводородных запасов» каспийского шельфа и, в особенности, его казахстанского участка. Это, в свою очередь, вызвало рост европейского интереса к РК и послужило мощным импульсом к началу проектно-инвестиционной деятельности нефтегазовых компаний ряда государств ЕС по разработке крупнейших углеводородных месторождений Казахстана. Так, во второй половине 90-х годов британская BG Group Plc. и итальянская Eni SpA приступили к освоению карачаганакского нефтегазоконденсатного месторождения. Тогда же ряд других европейских компаний в составе международного Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) приняли участие в строительстве нефтепровода «Тенгиз – Новороссийск», предназначенного для транспортировки западноказахстанской нефти на мировые рынки. Чуть позже, с наступлением XXI века, итальянская Eni, французская Total и британско-голландская Royal Dutch Shell в составе международного консорциума Agip KKO приступили к реализации северо-каспийского проекта: разработке ряда шельфовых месторождений в северной части Каспия, включая «Кашаган» – одно из крупнейших в мире. В свою очередь, в первом десятилетии XXI века, в условиях роста цен на энергоресурсы интерес ЕС к РК и масштабы присутствия европейских компаний в нефтегазовой отрасли Казахстана динамично увеличивались. В итоге, европейская проектно-инвестиционная деятельность оказалась сфокусирована на 3 крупных проектах: - карачаганакском (освоении месторождения «Карачаганак» в составе международного консорциума Karachaganak Petroleum Operating B.V.); - северокаспийском (разработке месторождения «Кашаган» в составе международного консорциума Agip КСО, который позже был преобразован в операционную компанию North Caspian Operating Company); - строительстве и эксплуатации нефтепровода «Тенгиз – Новороссийск»(в составе международного Каспийского трубопроводного консорциума). Карачаганакский проект. Данный проект реально стартовал лишь в 1998 году, хотя тендер по нему был проведен еще в 1992 году. Помимо других компаний (американской Chevron Texaco и российской «ЛУКОЙЛ») в проекте участвуют британская BG Group Plc. и итальянская Eni SpA. За период 1998-2010 годов в проект было вложено предположительно около 6,2 млрд. долларов инвестиций (включая около 4 млрд. долларов европейских финансовых ресурсов). По другим данным, объемы иностранных инвестиций в месторождение «Карачаганак» значительно выше: сумма инвестиций в проект только на начало 2009 года могла составить 10,7 млрд. долларов. Северо-каспийский проект. Данный проект стартовал в 2001 году. Помимо других компаний (американских Conoco Phillips и Exxon Mobil, а также дочерней компании «КазМунайГаза» - KMG Kashagan B.V. и японской Inpex) в проекте участвуют итальянская Eni, французская Total, британско-голландская Royal Dutch Shell. За период 2001-2010 годов в проект вложено свыше 17 млрд. долларов, включая 9,45 млрд. долларов европейских инвестиций. Однако добыча нефти в силу целого ряда технологических и иных сложностей неоднократно переносилась, а с наступлением мирового кризиса перспективы проекта стали еще более туманными. Пока предполагается, что добыча должна начаться в 2016 году, но и это, возможно, не окончательная дата. Строительство и эксплуатация нефтепровода «Тенгиз – Новороссийск». Данный проект, в котором приняли участие Россия, Казахстан, Оман и целый ряд компаний, в том числе и европейских, стартовал в 1999 году. Пуск нефтепровода в эксплуатацию состоялся в 2001 году. Помимо других компаний (американских Chevron Caspian Pipeline Consortium Co., Mobil Caspian Pipeline Co. и Oryx Caspian Pipeline LLC, российских LUKARCO BV и Rosneft– Shell Caspian Ventures Ltd., казахстанской Kazakhstan Pipeline Ventures LLC) в проекте участвуют итальянская AgipInternational, британские BG Overseas Holdings Ltd. и ВР. Европейские инвестиции по данному проекту составили предположительно около 267 млн. долларов. Наряду с этими тремя наиболее крупными проектами, Евросоюз и европейские компании участвовали и участвуют в ряде более мелких проектов, а также продолжают изучать возможности по расширению казахстанской и российской нефтепроводной инфраструктуры в целях увеличения поставок нефти в европейском направлении в обход турецких проливов. Атомная отрасль С середины первого десятилетия наступившего века проявился некоторый интерес Евросоюза к сотрудничеству с Казахстаном в атомной отрасли, учитывая, что на казахстанской территории подтверждено наличие примерно 20% мировых запасов природного урана, а по объемам добычи данного сырья республика вместе с Австралией и Канадой входит в первую тройку экспортеров. Так, в конце 2006 года в Брюсселе было парафировано соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии между правительством Казахстана и Европейским сообществом по атомной энергии (Евратомом). В соответствии с данным соглашением предполагается увеличение объемов поставок казахстанского природного урана в страны ЕС. В настоящее время доля Казахстана на европейском рынке урана составляет 3%, в перспективе Евросоюз планировал довести эту долю до 20%. В поставках казахстанского урана в принципе заинтересованы многие европейские страны, особенно те, где объемы атомной генерации значительны в общей структуре энергопроизводства. К таковым странам относится, в частности Франция, которая намеревалась создать в Казахстане производство с полным ядерно-топливным циклом, включая выпуск топливных сборок. Тем более, что Казахстан, помимо того, что входит в число крупнейших мировых производителей урановой руды, способен производить топливные таблетки для атомных станций (металлургический завод в Усть-Каменогорске – собственность НАК «Казатомпром») и, в частности, производит их для российских АЭС. Среди проектов имеющих наиболее детальную проработку выделяются планы французской компании «Арева» по строительству технологической линии по производству топливных сборок на Ульбинском металлургическом заводе (Усть-Каменогорск, восточный Казахстан). Еще в 2008 году было создано французско-казахстанскоесовместное предприятие (СП) «Катко» по добыче урана на период до 2039 года. Доля НАК «Казатомпром» составила 49%, а компании «Арева» - 51%. Мощность предприятия – 4 тыс. тонн урана ежегодно. В октябре 2010 года во время официального визита президента Казахстана Н.Назарбаева во Францию НАК «Казатомпром» подписал еще одно соглашение с французской компанией «Арева» о создании в рамках вышеуказанного СП производства топливных сборок. При этом «Арева» взяла обязательство обеспечить производство топливных сборок мощностью 1200 тонн в год на Ульбинском металлургическом заводе, включая 400 тонн в год – для реакторов французского дизайна. Предполагается, что остальные 800 тонн продукции будут использоваться в качестве топлива для реакторов других дизайнов. Топливные таблетки для данных сборок будут поставляться компанией НАК «Казатомпром». Данная линия (по технологическому проекту «Арева») планируется быть введена в эксплуатацию в 2014 году. Перспективы и риски Европейское присутствие в ТЭК Казахстана представляется значительным, хотя пока и сосредоточено преимущественно в нефтегазовой отрасли. Помимо нефтегазовой отрасли перспективным является и сотрудничество в атомной отрасли казахстанского ТЭКа, в то время как другие отрасли вряд ли будут представлять сколько-нибудь значительного интереса для ЕС, хотя бы из-за несущественности их потенциала для Европы. Однако насколько динамично будет развиваться европейское взаимодействие с Казахстаном в ТЭК в дальнейшем, пока трудно сказать однозначно в силу сложной суммы противоречивых факторов. Главными факторами, которые определяют хрупкость европейско-казахстанского энергетического сотрудничества, являются сильно пошатнувшиеся надежды иностранных инвесторов на «большую нефть» с каспийского шельфа (на что европейский бизнес пока делает основную ставку в РК), негативное влияние и непредсказуемость последствий мирового кризиса, назревающая жесткая конкуренция за казахстанский уран со стороны России и Китая, а также т.н. фукусимский синдром. Во-первых, по состоянию на начало 2011 года общий объем европейских инвестиций в энергетику Казахстана оценивается примерно в 14 млрд. долларов, включая 9,450 млрд. долларов в северо-каспийский проект, 4,2 млрд. долларов в освоение месторождения «Карачаганак», 0,267 млрд. долларов в нефтепровод «Тенгиз – Новороссийск». Однако сосредоточены эти инвестиции только в нефтегазовой отрасли. Причем дальнейшего и значительного роста европейских инвестиций в нефтегазовую отрасль Казахстана, скорее всего, пока не предвидится. Основная причина – отсутствие гарантий «большой нефти» с Каспия, в отношении перспектив добычи которой в последнее время стали преобладать скептические настроения. Несмотря на тот факт, что объемы нефтедобычи в Казахстане увеличились почти в 5 раз по сравнению с 1990 годом, сегодня уже ясно, что сведения о «грандиозных запасах каспийских углеводородов» (якобы второй Персидский залив) оказались сильно преувеличены. Более того, при реализации северо-каспийского проекта обнаружились чрезвычайные и во многом непредвиденные сложности технологического характера, которые до сих пор не преодолены и неизвестно какими финансовыми затратами их преодоление обойдется. Все это еще в середине первого десятилетия XXI века заложило основы тенденции к некоторому уменьшению масштабов и снижению интенсивности европейского присутствия в нефтегазовой отрасли Казахстана: после 2003 года отдельные европейские компании стали частично продавать свои активы. Наступление мирового финансово-экономического кризиса, падение цен на углеводороды и снижение деловой активности в мире и, особенно, в Европе только усилило данную тенденцию. Во-вторых, активность ЕС и европейских компаний в Казахстане будет напрямую зависеть от того, насколько эффективно сам Евросоюз сможет преодолеть последствия финансово-экономического кризиса. Именно это определит финансовые возможности европейских компаний и масштабы спроса на те же нефть и уран в Еврозоне, что, в свою очередь, повлияет на снижение или, наоборот, увеличение интереса к ТЭК Казахстана. В-третьих, несмотря на то, что сегодня складываются благоприятные условия для развития казахстанско-европейского сотрудничества в атомной отрасли, учитывая большие запасы урановых руд в РК и потребность ЕС в «ядерном топливе», тем не менее, и здесь существуют определенные сложности. В частности, Евросоюз с высокой долей вероятности может столкнуться с противодействием России и Китая. Дело в том, что и РФ, и КНР сами строят планы по развитию атомной энергетики: так, Китай планирует к 2030 году повысить долю АЭС в электроэнергетике с нынешних 1,9% до 7%, а Россия планирует к 2020 году повысить долю АЭС в электроэнергетике с нынешних 16% до 25%. В частности, ежегодная добыча урановой руды в КНР составляет примерно 900 тонн, что обеспечивает лишь 50% нынешних внутренних потребностей. Примерно еще такое же количество урана Китай импортирует из Казахстана. К 2020 году, по оценкам китайских экспертов, потребности КНР в уране достигнут порядка 8 тыс. тонн. В свою очередь, РФ в настоящее время производит около 3 тыс. тонн урана, что составляет около 20% от ее нынешних потребностей. Пока дефицит покрывается за счет накопленных еще в советское время складских запасов, которые, по оценкам экспертов, к 2020 году исчерпаются. Как представляется, именно к этому времени возникнет острая потребность России в казахстанском уране. При этом потребности России в уране к 2020 году составят примерно 20,5 тыс. тонн. Учитывая вышеизложенное, представляется вероятным, что Россия и Китай будут предпринимать активные попытки по вытеснению европейских компаний с уранового рынка Казахстана. Тем более, что Москва и Пекин обладают гораздо более сильными позициями в Казахстане (и в Центральной Азии в целом), нежели Брюссель или столицы каких-либо европейских стран. К тому же, определенную роль в ослаблении позиций ЕС на урановом рынке РК (и Центральной Азии) может сыграть «фукусимский синдром», который, без сомнений, многократно усилил в Европе влияние еще не преодоленного за четверть века «чернобыльского синдрома». Рекомендации Как представляется, для повышения качества и интенсивности энергетического сотрудничества между ЕС и РК целесообразно диверсифицировать проектно-инвестиционную деятельность европейских компаний, особенно в нефтегазовой отрасли. Наряду с добычными проектами, важным направлением европейской стратегии в регионе должна стать глубокая переработка казахстанских углеводородов с последующей реализацией конечной продукции на европейском рынке. Предлагается создать сеть совместных предприятий (СП), нацеленных на глубокую переработку углеводородного сырья на территории Казахстана или даже других стран Центральной Азии с последующей реализацией готовой продукции на рынках стран ЕС. Причем, наряду с использованием уже существующих производственных мощностей, следует рассмотреть вопрос о совместном строительстве новых предприятий вблизи углеводородных месторождений, чтобы избежать высоких затрат на транспортировку. Например, ту же казахстанскую нефть, содержащую высокую долю тяжелых фракций экономически более целесообразно не экспортировать, а перерабатывать на месте с применением крекинг-процессов. В частности, путем крекинг-процессов из мазута эффективнее получать высокооктановый бензин, авиационный керосин, другие виды топлива. Одновременно с этим, энергетическое сотрудничество между Евросоюзом и Казахстаном следует ориентировать и на глубокую переработку газа путем создания сети газохимических производств на территории РК и других стран Центральной Азии вблизи газовых месторождений. При этом необходимо всемерно поощрять европейских инвесторов осуществлять глубокую переработку углеводородов (снижение налогов, арендных платежей, отсрочки по тем или иным видам налоговых выплат и т.п.). Помимо вышеизложенного, стратегическим направлением может стать повышение качества европейско-казахстанского сотрудничества в атомной отрасли, учитывая огромные запасы уранового сырья в Казахстане и хорошо развитую атомную энергетику Евросоюза, а также острые потребности ряда крупных стран ЕС в данном сырье. Например, заслуживает внимания идея строительства на территории РК силами европейских компаний в рамках международного консорциума мощной атомной электростанции, которая функционировала бы на казахстанском уране. Тем более, что институциональная и юридическая основа для организации такого многостороннего межгосударственного проекта уже есть, а запасов урановых руд в республике более чем достаточно. С одной стороны, переориентация деятельности европейских компаний в казахстанском ТЭК с «экспортно-сырьевого» на «перерабатывающее» направление приведет к кардинальному укреплению позиций ЕС в РК. С другой стороны – это способно превратить более чем вероятную конкуренцию ЕС, РФ и КНР в их сотрудничество. Все это может придать импульс широкому международному энергетическому взаимодействию в центре Евразии, что послужит залогом обеспечения стабильности и поступательного развития Европы, России, Китая и стран Центральной Азии. Примечание: статья подготовлена по заказу интернет-проекта «Время Востока», реализуемого Институтом стратегического анализа и прогноза КРСУ, http://www.easttime.ru Похожие материалы:
|
Европейский интерес к топливно-энергетическому комплексу (ТЭК) Республики Казахстан (РК) сфокусирован в основном на нефтегазовой отрасли, четко обозначился к середине 90-х годов прошлого века. Другие отрасли казахстанского ТЭК пока не стали объектами сколько-нибудь существенного внимания со стороны стран-членов ЕС и европейских компаний, если не считать появившегося с конца 2006 года некоторого внимания Евросоюза и, в частности Франции, к атомной отрасли Казахстана.
Мы в Моем Мире 
