| К оценке американской стратегии в Афганистане и Центральной Азии |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ФОРУМ | |||
| Автор: Владимир Парамонов | |||
| 10.09.2013 18:53 | |||
|
Владимир Парамонов, руководитель проекта «Центральная Евразия»: итак, уважаемые коллеги, предлагаю начать обсуждение с оценки наиболее интересных тезисов, которые уже прозвучали в ходе дискуссии. В частности, было отмечено, что «США геополитически вскрыли целый регион». Согласитесь ли Вы с подобным, пусть и образным, утверждением? И не это ли есть основной результат политики США в Афганистане и Центральной Азии? Тем не менее, возникает другой закономерный вопрос: а какие долгосрочные последствия этого «вскрытия» могут быть для Афганистана и Центральной Азии? Фарход Толипов (Узбекистан), директор негосударственного научно-образовательного учреждения «Билим карвони» («Караван знаний»): согласен, я сам этот тезис когда-то и выдвигал. В долгосрочной перспективе, очевидно, что, по мере укрепления странами Центральной Азии своей независимости приобретенной 22 года назад, иностранное присутствие в регионе в той или иной форме будет расти. «Вскрытие» региона есть не столько результат собственно политики США по «вскрытию», сколько – выбора, сделанного самими странами региона. Санат Кушкумбаев (Казахстан), главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований: я бы добавил, что «вскрытие» – это отнюдь не единственный результат, хотя и важный. Главное, что США на долгосрочный период «прописались» в регионе и в Афганистане. Безусловно, что это раздражитель, прежде всего, для РФ и КНР. Кроме того, эта зона важна для воздействия на Иран, в целом на Каспийский регион, на процессы в Южной Азии. Стратегические интересы США простираются на несколько десятилетий вперед. Алексей Власов (Россия), генеральный директор Информационно-аналитического центра МГУ: сложно сказать, в чем состоит долгосрочная стратегия Вашингтона, но я согласен с тем, что регион Центральной Азии «вскрыт». И пока что главные бонусы для США – это создание дополнительных точек напряженности для Пекина и Москвы. Для Пекина – в первую очередь. Фактически реализована концепция «Большой Центральной Азии», без «согласия» на то самой Центральной Азии. Методологически действия США ничем здесь не отличаются от принципов работы на Ближнем Востоке. Конечно влияние всех этих процессов крайне негативное. К тому же получается «эффект наложения»: Афганистан выступает как дополнение к глубоким внутренним проблемам в социальных, политических, экономических сферах в странах центральноазиатского региона. И именно поэтому сложно найти универсальный рецепт. Тем более, что я не верю в способность региональных лидеров объединиться перед лицом общих угроз. И даже последняя встреча президента Узбекистана И.А.Каримова и президента Казахстана Н.А.Назарбаева меня не убедила в возможности формирования общих подходов (даже по каким-то частным проблемам). А в идеале, конечно, путь только один – через интеграцию, через преодоление внутрирегиональных противоречий. Однако, как противостоять угрозам, исходящим с территории Афганистана, если некоторые страны Центральной Азии находятся в состоянии холодной войны друг с другом? Дулатбек Кыдырбекулы (Казахстан), профессор Международного университета информационных технологий: США «вскрыли» регион, чтобы удержаться в нем. Ведь этот регион является для США важным с точки зрения сохранения державных позиций. Уже с 2008 года – момента глобального экономического кризиса США не являются более супердержавой. Мир с того дня является многополярным. США трудно смириться с этим. Поэтому Америка делает ставку на «цветные революции», «арабскую весну», а также хранит силы для интервенций. Ввод американских войск в Афганистан мир поддержал, а вот в Ирак – нет. Поэтому в ходе последующих интервенций США ограничились лишь авиаударами по Ливии. И сейчас Америка находится перед дилеммой: нанести удар по Сирии или нет. Силы Америки постепенно тают, военные и иные ресурсы становятся все более ограниченными. И поэтому, после своего ухода из Афганистана США оставляют сплошь нестабильность как результат этого «вскрытия». Кстати, «арабская весна» тоже является своего рода «вскрытием» ... Владимир Парамонов: кстати, в ходе предыдущих частей дискуссии многие эксперты отмечали растущее негативное влияние ситуации в Афганистане на обстановку в Центральной Азии. Согласны ли Вы с этим? Дулатбек Кыдырбекулы (Казахстан): согласен лишь частично, так как не вижу здесь прямой угрозы. Да, страны Центральной Азии должны быть наготове, чтобы дать отпор в случае такой необходимости. Тем не менее, все должно начинаться с мирных инициатив и переговоров, а затем перейти в фазу заключения соглашений и договоров, причем, вне зависимости от того, кто находится (будет находиться) у власти в Афганистане. Максим Старчак (Россия), эксперт Фонда «Наследие Евразии», научный сотрудник Института США и Канады РАН: не считая проблем с наркотрафиком, вряд ли можно отметить какое-либо негативное влияние Афганистана на страны Центральной Азии, что до 2001 года, что после. Нестабильность Афганистана всегда использовалась правительствами стран региона для обоснования сотрудничества в оборонной сфере с Россией и США. Все проблемы безопасности носят внутренний характер. После вывода американских войск из Афганистана террористические группировки, прежде всего, будут заняты борьбой за власть и влияние в регионе. И только потом, на мой взгляд, следует ожидать роста и распространения террористической активности по региону Центральной Азии. Объемы наркотрафика скорее всего останутся прежними. Бороться с данными проблемами страны региона опять будут пытаться, прежде всего, за счет внешних игроков. Объемы помощи от конкретных стран вряд ли будут увеличиваться, а вот количество стран влияющих на сферу безопасности Центральной Азии будет, безусловно, расти. Активизируются Китай, Турция, Иран, ЕС, Индия, Пакистан и возможно другие игроки, что уже в среднесрочной перспективе изменит баланс сил и конфигурацию политики в регионе. Фарход Толипов (Узбекистан): негативное влияние ситуации в Афганистане на обстановку в Центральной Азии – явление перманентное, которое возникло не вчера и не только в связи с нынешней операцией международных сил в этой стране. Но утверждение о растущем негативном влиянии не вполне корректно. Вызовы региональной безопасности, исходящие с территории Афганистана, хоть и перманентные, однако, по своему характеру оцениваются как вызовы более низкого уровня, чем те, что привели к событиям 9/11. Санат Кушкумбаев (Казахстан): на мой взгляд, негативное влияние имеет место не только со стороны Афганистана, но и в обратном направлении – со стороны самой Центральной Азии. Группировки т.н. ИДУ, «Исламского джихада» и др. преимущественно среднеазиатского происхождения. Выходцы с нашего региона, как известно, в зоне «Афганистан – Пакистан» не везде встречали дружелюбный прием. Владимир Парамонов: многие эксперты, принявшие участие в дискуссии, были едины во мнении о целесообразности переговоров афганского руководства с представителями Движения «Талибан». Основные различия в оценках были преимущественно по поводу того, как вести эти переговоры (например, посредством той же политики принуждения) и с кем (например, некими «умеренными талибами»). Как, на Ваш взгляд, следует подходить к переговорному процессу? И целесообразен ли он вообще? Санат Кушкумбаев (Казахстан): мне представляется, что переговоры необходимы, однако при минимальном вмешательстве внешних сил. Фарход Толипов (Узбекистан): у меня другая точка зрения. Во-первых, идея переговоров существует с самого начала правления Талибан (1996 год). Однако, с тех пор талибы ни разу не продемонстрировали желание, готовность и волю к переговорам. Так долго и бессмысленно никакая идея не может поддерживаться. Во-вторых, Талибан, как организация повинная в событиях 9/11, должна рассматриваться как террористическая, а с террористами переговоры не ведутся, ибо в противном случае и с т.н. ИДУ надо вести переговоры. В-третьих, талибы на самом деле не представляют собой регулярную армию, а представляют неспособную к открытой войне силу. Их количество (20-30 тыс. человек) в сравнение не идет с численностью регулярных частей международных сил и даже афганской армии. Поэтому, уверен, что с ними надо разговаривать только с позиции силы и устрашения. В-четвертых, популярность талибов в стране, по данным экспертов, не превышает 8%. Следовательно, их время прошло, и они себя полностью дискредитировали. В-пятых, талибы убили даже тех, кто ранее активно вел с ними переговоры (Раббани). Как же после этого вести с ними переговоры? В-шестых, не в талибах дело: их как отдельно взятую группировку не трудно победить в войне. Дело в тех, кто стоит за ними, а именно – дело в Пакистане. Поэтому талибы сойдут с арены, как только Пакистан перестанет их поддерживать. В этой связи, переговоры надо вести не с талибами, а с Пакистаном. В-седьмых, если даже мифическая идея переговоров с умеренными талибами возможна, то и тогда остается вопрос о радикально-настроенных талибах. Иначе, борьба будет продолжаться с прежней силой, а переговоры не решат основную проблему Афганистана. В-восьмых, Талибан когда-то уже был у власти и тогда, заметьте, не было никаких международных сил на территории Афганистана. Всем известно, что стало со страной в тот период. Следовательно, возврат талибов будет означать возврат страны к ситуации 1996-2001 годов. Отсюда вывод: идея переговоров не состоятельна и борьбу надо вести до победного конца! Максим Старчак (Россия): мне представляется, что переговоры талибов с властями Афганистана возможны только в том случае, если США полностью выведут свои войска из страны. Любая форма военного присутствия США будет дискредитировать нынешнюю власть и сделает невозможным сам переговорный процесс. Все оппозиционные силы неудовлетворены существующей афганской властью, ставшей символом американской оккупации страны и хотели бы ее смены. Любые переговоры в этих условиях не будут результативными. Дулатбек Кыдырбекулы (Казахстан): политика принуждения к миру – не самый эффективный способ решения проблем. В любом случае надо договариваться. Если помните в период, когда у власти в Афганистане находились талибы, мало кто хотел говорить о переговорах с ними. А ведь нужно было внимательно изучить их политику и идеологию. В сущности, талибы тогда не представляли той угрозы, о которой многие наши эксперты трубили во все трубы, что выглядело чуть ли паникой в экспертном сообществе. Руководство нейтрального Туркменистана сумело договориться с Талибаном и мирно сосуществовать! Поэтому переговорный процесс всегда целесообразен. Нужно поддерживать поиск компромиссов, а не ставить условия мнимым противникам. Владимир Парамонов: дорогие коллеги, спасибо большое за высказанные мнения! Они очень ценны. К сожалению, каждая часть дискуссии имеет определенные рамки. Поэтому мы продолжим обсуждение позже. Как говорится в таких случаях: продолжение следует. Виртуальный экспертный форум «Советы Бараку Обаме». Часть 11. Примечание: материал подготовлен в рамках совместного проекта с интернет-журналом «Время Востока» (Кыргызстан), http://www.easttime.ru/, при информационной поддержке ИА «Регнум» (Россия). Похожие материалы:
|
Продолжая после двухмесячного летнего перерыва виртуальную экспертную дискуссию по теме «Политика США в Афганистане и Центральной Азии» проект «Центральная Евразия» выносит на обсуждение целый ряд новых вопросов, в том числе поднятых в ходе предыдущих частей форума. Первыми ответить на них согласились Алексей Власов (Россия), Фарход Толипов (Узбекистан), Санат Кушкумбаев (Казахстан), Максим Старчак (Россия) и Дулатбек Кыдырбекулы (Казахстан).
Мы в Моем Мире 
