| Центральная Азия – транспортный тупик и сырьевой придаток Евразии? Часть 5. |
 |
 |
| ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРАЗИЯ - ЭКОНОМИКА | |||
| Автор: В.Парамонов, А.Строков | |||
| 08.11.2010 20:00 | |||
|
Как представляется, наиболее вероятные сценарии развития Центральной Азии являются достаточно пессимистичными. Во-первых, основные тенденции развития Центральной Азии (как и постсоветского пространства в целом) находятся в фарватере глобального процесса, процесса формирования новой системы международных отношений. Одним из его главных проявлений является обострение конкуренции за контроль над мировыми ресурсами. Основными объектами данной конкуренции как правило выступают неустойчивые к внешнему воздействию страны, которые не сумели сформировать эффективного регионального экономического блока (или присоединиться к уже существующему) и/или не смогли занять достойную нишу в глобальной экономике. В условиях консервации современного уровня размежевания и недоверия в Центральной Азии и вокруг нее, сырьевой ориентации экономик центральноазиастких государств, а также России и ярко выраженной экономико-географической изоляции региона из всех видов международного транспорта наиболее перспективным может быть трубопроводный – в плане транспортировки углеводородов на внешние рынки. Дальнейшая консервация сырьевой ориентации экономик будет вести к деградации и отмиранию перерабатывающих отраслей промышленности. Это, в свою очередь, будет снижать шансы центральноазиатских государств и России по преодолению фрагментации регионального экономического пространства. Известно, что у государств, занимающихся преимущественно экспортом сырьевых ресурсов, объективно мало стимулов для форсирования интеграционных процессов. В этих условиях ЕврАзЭС грозит перспектива стать своего рода правопреемницей СНГ по обеспечению заключительной стадии «цивилизованного развода», а также статистом «умирания интеграции на постсоветском пространстве». В свою очередь, за ШОС скорее всего окончательно закрепится роль одного из инструментов по продвижению экономических и иных интересов Китая. Во-вторых, китайский фактор станет еще более важным (возможно, жизненно важным) для Центральной Азии. Однако, усиление экономического присутствия Китая скорее всего будет по-прежнему продолжать идти во многом за счет увеличения объемов поставок в регион готовой продукции. Китайские производители более конкурентоспособные, чем центральноазиатские и даже российские, будут уверенно теснить последних. Другим направлением усиления влияние Китая будет развитие трубопроводных и других транспортных проектов. В то же время крайне трудно прогнозировать, к чему приведет рост экономического присутствия Китая в центральноазиатском регионе. С одной стороны, учитывая большие масштабы китайской экономики и динамичное развитие практически всех отраслей промышленности, Китай потенциально мог бы выступить локомотивом экономического (в том числе инновационно-промышленного) развития Центральной Азии, где сам регион мог бы достаточно успешно вписаться в схему евразийского сухопутного транзита. С другой стороны, учитывая значительные внутренние проблемы в самом Китае, Пекин может выстроить и более прагматичную схему отношений с Центральной Азией. В этом случае Китай скорее всего постарается максимально эффективно использовать сырьевую базу региона для экономического подъема своих внутренних территорий. Соответственно этому, получат развитие те или иные виды транспорта и коммуникаций в китайском направлении. Однако, это скорее всего не решит главной проблемы Центральной Азии – ее экономико-географической изоляции, так как Китай прагматично должен быть заинтересован в монопольном доступе к региону, нежели в «открытии его всему миру». В то же время в долгосрочной перспективе данный формат отношений способен привести Центральную Азию к экономическому коллапсу. Вышеуказанный сценарий представляет потенциальную опасность не только для Центральной Азии, но и для самого Китая. В случае экономического краха центральноазиатских государств и, как следствие, их возможной дестабилизации Китай рискует получить нестабильный регион на своих западных границах. В-третьих, неоднозначен ответ и на другой вопрос: насколько вероятно сотрудничество или, напротив, соперничество Китая и России в Центральной Азии? Хотя в настоящее время наблюдается явное политическое сближение Москвы и Пекина, вероятность столкновения интересов двух держав представляется не такой уж и малой. Растущая китайская экономика и начавшаяся восстанавливаться после тяжелого кризиса российская экономика в перспективе будут еще более остро нуждаться в центральноазиатских ресурсах, в первую очередь, в энергоносителях и цветных металлах, чем особенно богата Центральная Азия. В этой связи возможен сценарий, что в случае возобладания в России и/или Китае узконациональных интересов какая-либо из этих держав (или обе) будет стремиться вовлечь регион в орбиту своего влияния. В случае же соперничества между Россией и Китаем за влияние в Центральной Азии может быть поставлена под угрозу стабильность в регионе. Это в свою очередь крайне негативно повлияет на безопасность России и Китая. Очевидно, что в этих условиях перспективы развития самой Центральной Азии будут крайне пессимистичны.
Похожие материалы:
|
Основные перспективы
Мы в Моем Мире 
