|
(основные тезисы и идеи)
 Традиционно российская зона ответственности – Центральная Азия перестает быть таковой. Складывающаяся ситуация в энергетической сфере – лишь одно из многих, хотя и наиболее ярких тому свидетельств. Набирающий силы Китай и другие азиатские игроки, по-прежнему активные США, к тому же закрепившиеся в Афганистане, слабеющие Россия и Европа – вот общая картина первого раунда «Большой игры» за энергоресурсы Центральной Азии, ознаменовавшего собой 20-ти летие после распада СССР. Кто выиграет следующий – очередной раунд, а кто проиграет? В данной статье предлагаются лишь основные тезисы и идеи. Статья не претендует на охват всех факторов и всех нюансов «Большой игры», тем более, что эта игра является частью процессов не только регионального, но и глобального и национального характера, причем, не только и не столько в энергетической сфере, но и в сферах экономики, политики и безопасности в целом.
Россия и российские компании
Большей частью своей истории Россия доказывает, что хочет стать составной часть Европы и Запада в целом. Политика советской и тем более постсоветской России также укладывается в рамки этого иллюзорного движения в евро-атлантическом направлении. Энергетическая сфера – не исключение, что особенно видно на примере поставок нефти и газа. Даже в советское время, когда в российско-европейских отношениях возник серьезный идеологический барьер, поставки энергоресурсов из России и Центральной Азии были ориентированы Москвой исключительно в европейском направлении и осуществлялись на регулярной основе.
При этом традиционно Россия выступала и до сих пор выступает посредником в нефтегазовой торговле между Центральной Азией (Туркменистаном, Узбекистаном и Казахстаном) и Европой. Чтобы сохранить столь важную функцию посредника РФ даже согласилась на покупку центральноазиатского газа по цене, основанной на европейской формуле ценообразования, тем самым пытаясь еще больше привязать страны региона к своей газотранспортной системе (опять же ориентированной на Европу), а страны Европы – к себе как незаменимому поставщику энергоресурсов. Более того, многие годы Москвой декларируются планы по сооружению новой системы трубопроводов в европейском направлении и щедро раздаются обещания по инвестициям, в том числе в модернизацию старой, доставшейся с советских времен, инфраструктуры (правда зачастую в обмен на ее же контроль).
Китай и азиатские компании
В последние годы наблюдается устойчивая тенденция изменения всей схемы добычи и транспортировки углеводородов в Центральной Азии в пользу китайского (и азиатского в целом) направления.
Во-первых, развивается новая система нефте- и газопроводов в китайском (азиатском) направлении:
- в конце 2006 года торжественно открыт, а в мае-июне 2007 года введен в строй нефтепровод «Атасу-Алашанькоу», проектной мощностью от 10 (на начальном этапе) до 20 млн. тонн в год (возможно к 2015 году);
- в конце 2009 года открыта, а в начале 2010 года введена в строй первая ветка газопровода «Туркменистан – Узбекистан (транзит) – Казахстан – Китай»; предполагается, что пропусканная способность данного трубопровода (после введения в строй второй ветки) составит до 40 млрд. кубических метров в год, а на начальном этапе (2009-2012) – до 10 млрд. кубических метров в год.
Во-вторых, у Китая и азиатских компаний растет число проектов по добыче нефти и газа в Центральной Азии. Азиатские игроки в ряде случаев уже примерно сопоставимы по своему влиянию с Россией и российскими компаниями, а в ряде случаев – уже значительно опережают их:
- Казахстан – присутствие того же Китая пока выражено слабо по сравнению с присутствием западных компаний, но уже сопоставимо с присутствием России; Китай контролирует до 30% добычи нефти в Казахстане, а Россия – лишь около нескольких процентов, хотя и контролирует большую часть переработки газа; в свою очередь, около 60% нефтяных ресурсов Казахстана находятся под контролем западных компаний;
- Туркменистан – Китай и азиатские компании доминируют в проектах по добыче нефти и газа; Китайская национальная нефтяная корпорация – первая зарубежная компания получившая доступ к месторождениям на суше проводит работы на правобережье реки Амударья; в свою очередь, малазийская «Петронас» – первая зарубежная компания, которая к 2012 году должна обеспечить поставки около 10 млрд. кубических метров газа в год из Туркменистана (шельф Каспия); при этом, ни одна из российских компаний пока не добывает нефть и газ в Туркменистане (МГК «Итера», имеющей некоторые проекты, лишь крайне условно можно назвать российской);
- Узбекистан – присутствие китайских, корейских, малазийских компаний примерно сопоставимо (или немного уступает) присутствию российских компаний (где пока нет ни одного крупного западного проекта); азиатские страны активно разрабатывают газовые месторождения в Узбекистане, в том числе наиболее перспективные (Аральское море, оценочные запасы около 1 трлн. кубических метров газа, добыча планируется примерно с 2015 года на уровне 25 млрд. кубических метров газа, где азиатскихм компаниям будет принадлежать около 7,5 млрд. кубических метров).
В-третьих, китайские и азиатские компании действуют более стратегически верно и тактически грамотно, чем российские и даже западные компании:
- более активно участвуют в проектах по глубокой переработке нефти и газа (химические производства), а также производству сжиженного природного газа;
- представляют значительные инвестиции, льготные кредиты и щедрые «подарки», в том числе в виде социально-ориентированных проектов;
- принципиально не вмешиваются во внутреннюю политику и вопросы большой политики – просто «делают бизнес».
Европа и европейские компании
ЕС и европейские компании действуют разрозненно и их политика характеризуется как краткосрочная. Кроме позиций в Казахстане и «обещаний позиций» в Туркменистане Европа и европейский бизнес ничего не приобрели и крайне маловероятно, что приобретут в ближайшее время. Исходя из среднесрочных интересов Европы, ей конечно было бы крайне невыгодно усиление Китая и столь значительное и долгосрочное ослабление России. Россия и Центральная Азия (а также Каспий), а не только Африка, могли бы стать достаточно устойчивой ресурсной базой для обеспечения долгосрочного развития Европы и усиления ее роли в Евразии и мире в целом. В долгосрочном же плане Европа должна быть заинтересована в налаживании механизмов сотрудничества по крайней мере с Россией, а по большому счету и с Китам. Но, опять же, Европа не думает и не действует ни долгосрочно, ни даже среднесрочно …
Соединенные Штаты Америки
США традиционно поддерживали активность Европы и Китая, а также европейских и азиатских компаний в регионе, трубопроводные маршруты в европейском (в обход России) и азиатском направлениях. Сама же по себе Центральная Азия никогда не была приоритетной для Соединенных Штатов, в том числе как альтернативный источник нефти и газ. Применительно к региону для Вашингтона главным было и остается следующее:
- любой ценой ослабить Россию, связи между Россией и странами Центральной Азии, сорвать интеграционные тенденции на постсоветском пространстве, а для этого усилить внешнюю конкуренцию в регионе;
- замедлить интеграционные процессы в Европе и становление ЕС в качестве самостоятельного игрока в Евразии и, тем более, на международной арене, в том числе за счет отвлечения европейского внимания и ресурсов на ложные цели;
- спровоцировать противоречия и конфликты между Россией и Китаем, Россией и Европой, балансируя между всеми ими и усиливая взаимные подозрения, формируя атмосферу недоверия в Евразии.
В целом США играли и играют по крупному, где Центральная Азия лишь одна из клеток на «шахматном поле» Евразии. Штатам удалось убить «одним выстрелом» «нескольких зайцев»: поддержать активность Китая и азиатских компаний, отвлечь ресурсы Европы на продвижение трубопроводных проектов в обход России, подбодрить Россию в ее иллюзорной и бесперспективной надежде стать составной частью Запада, а в итоге – не дать ей сблизиться ни с Европой, ни с Китаем (Азией).
Страны Центральной Азии
Центральноазиатские государства – отнюдь не пассивные наблюдатели и безропотные объекты для манипулирования. Наоборот, страны Центральной Азии активно используют противоречия глобальных и региональных игроков, добиваясь максимальной экономической и политической выгоды от диверсификации своих внешних связей в области политики, экономики, безопасности и, безусловно, энергетики. Пока это удается весьма успешно, что особенно заметно на примере ресурсно наиболее богатых стран как Казахстан и Туркменистан, основными элементами политики которых являются следующие:
- доминирование интересов по максимизации прибыли от продажи энергоресурсов; для Туркменистана – это газ, для Казахстана – пока нефть и в ближайшем будущем газ; в этой связи, ключевым интересом выступает диверсификация поставок на внешний рынок;
- балансирование («игра на противоречиях») между основными внешними акторами; сегодня это особенно важно в условиях, когда они транспортно-географически, а Казахстан еще и геоэкономически (экономико-географически) привязаны именно к России; для Казахстана – это многовекторность внешней политики, а для Туркменистана – нейтралитет (а на самом деле все та же многовекторность); данная политика преследует основной целью ослабить до определенного уровня (а не вообще) степень влияния России за счет других игроков;
- использование России (тем более, что два вышеобозначенных элемента политики Казахстана и Туркменистана характерны и для самой России) для получения максимальной прибыли от развития с ней связей; в меньшей степени Туркменистан, но в большей степени Казахстан использует следующие российские ресурсы: российскую транспортную (в первую очередь трубопроводную) инфраструктуру, инвестиции, технологии (преимущественно военные), геополитическую и политико-дипломатическую поддержку – то есть все то, что пока есть у России.
С учетом этого и много другого (географической близости, политической, культурной и экономической взаимозависимости), наиболее сильно привязан к России именно Казахстан. В свою очередь, Туркменистан привязан в основном к газопроводной инфраструктуре России в европейском направлении. По мере усиления международной конкуренции за природные ресурсы, транзитный и геостратегический потенциал России и Центральной Азии, данная зависимость будет ослабевать.
Основные итоги
1) Ослабление России и Европы. Европа уже давно совершила стратегическую ошибку: снизила контроль Москвы над регионом, в том числе способность России отстаивать прежнюю схему ориентации поставок газа и нефти в европейском направлении. Европа продвигала при поддержке США проекты трубопроводных маршрутов в обход территории России, равнодушно наблюдала за активностью китайских и азиатских компаний в Центральной Азии, поддерживала противоречия между Россией и странами региона. Тем самым ЕС и европейский капитал так или иначе приняли активное и деятельное участие в провоцировании противоречий в трех основных плоскостях: между Россией и Европой, между Россией и Китаем, между самими странами Центральной Азии.
2) Усиление Китая и «китайско-азиатской» коалиции. Китай, выступающий в «бизнес – тандеме» с другими азиатскими странами (Корея, Сингапур, Малайзия) и их компаниями, сумел воспользоваться искусственными европейско-российскими противоречиями, и в корне переломил в свою пользу ситуацию в сфере добычи и транспортировки центральноазиатских углеводородов. Китай рассматривает Центральную Азию как свой тыл, ресурсную базу и одновременно площадку для прорыва в Европу и на Каспий, в Иран, Персидский залив и Южную Азию. Более того, Пекин, похоже, уже научился неплохо играть в «шахматы» на евразийской «доске» и готов кредитовать Европу, Россию и Центральную Азию, тем самым инвестируя в стабильность Евразии и урепление своих позиций.
3) Ослабление связей и взаимопонимания между Европой и Россией, а как результат – усиление альянса между Россией и Китаем («Россия толкается в объятия Китая»). В условиях непонимания Европой того факта, что Россия стремится стать составной частью Европы, а также игнорирования ЕС стратегического значения России как моста между Европой и Азией, Европа толкает Россию в объятия Китая. ЕС еще способна замедлить эту тенденцию. Однако, скорее всего, США не дадут этому случиться. В свою очередь, Россия, чтобы избежать конфликта интересов с Китаем, скорее всего, будет вынуждена пойти с ним не только на энергетический, но и в целом на стратегический альянс (первые признаки этого уже заметны в идеи формирования энергетического клуба ШОС, превращения данной организации в эффективный институт решения экономических проблем Китая). Все это лишь усилит зависимость Москвы от Пекина. В итоге, Европе угрожает «проснуться утром» (например, между 2020 и 2030 годом), но не рядом с Россией, а уже в объятиях Китая, вернее китайско-российско-азиатского альянса. Возможно, что это будет не самое плохое утро для Европы и Евразии в целом ...
Источник: Время Востока, www.easttime.ru
Похожие материалы:
|
Мы в Моем Мире 
