Несмотря на то, что еще в 90-е годы прошлого века России и Китаю удалось снять политическую напряженность и урегулировать многие вопросы, доставшиеся двум странам в наследство от периода весьма сложных отношений 60-х – 80-х годов, формат российско-китайских экономических отношений так и остался крайне малоэффективным, ограничивается практически только торговлей.

Хотя за 20 постсоветских лет объем российско-китайской торговли увеличился более чем в 40 раз, структура товарооборота показывает, что российские поставки в КНР представлены фактически только лишь сырьем, в то время как поставки из КНР в РФ – готовой продукцией с высокой степенью переработки.

Причем, начиная примерно с 2000-го года, усиление сырьевой ориентации России в экономических взаимоотношениях с Китаем приобрело характер устойчивой тенденции. Об этом свидетельствует фактическое исчезновение в российских поставках высокотехнологичной продукции, которая обозначается в статистических источниках как «машины и оборудование». Так, в период 2000-2011 годов доля «машин и оборудования» (в основном это были поставки военной техники) в российском экспорте в Китай устойчиво уменьшалась с 29,4% до 1,2% соответственно.

Это говорит о том, что между Россией и Китаем так и не сформировалось именно полноценных экономических отношений, которые предполагали бы интенсивное инновационно-производственное и инвестиционное взаимодействие, а в итоге – формирование высокого уровня структурно-технологической взаимозависимости различных отраслей национальных экономик. В этих условиях не просматривается и общности долгосрочных экономических интересов двух стран, а наоборот – очевидно преобладание краткосрочных коммерческих соображений. Во многом это связано с тем, что стратегические направления развития экономик России и Китая имеют ярко выраженную асимметрию, принципиально отличаются друг от друга.

Несмотря на то, что дипломатические отношения меду Китаем и Таджикистаном, Туркменистаном, Узбекистаном были установлены сразу же после распада СССР (январь 1992 года), процесс экономического проникновения Китая в данные центральноазиатские государства стал заметно развиваться лишь спустя более 10 лет после обретения ими суверенитета. Это связано как с фактором географической изоляции Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана от КНР, так и с внешнеторговыми режимами в этих странах, гораздо менее либеральными, чем в случае с Казахстаном и Кыргызстаном. В случае Таджикистана ситуация осложнялась еще внутренним вооруженным конфликтом в начале-середине 90-х годов и трудным процессом установления гражданского мира. 

Однако с середины первого десятилетия наступившего века Китай стал активно проникать в экономики Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Сегодня масштабы китайского экономического присутствия в данных центральноазиатских странах являются значительными на фоне размеров их экономик, особенно в случае Таджикистана и Туркменистана.

Евросоюз делает основную ставку на газ как на экологически чистое, безопасное, безотходное топливо и твердо намерен увеличивать долю «голубого топлива» в топливно-энергетическом балансе. Однако для достижения данной цели Евросоюзу в долгосрочной перспективе придется кардинально, причем опережающими темпами наращивать импорт газа извне, учитывая тот факт, что запасы газа стран-членов ЕС составляют всего лишь 1,4% от мировых запасов, а объемы добычи «голубого топлива» в Еврозоне неуклонно снижаются. Уже сегодня ЕС импортирует свыше 60% потребляемого газа, а к 2025 году данный показатель, по оценке «Газпрома», достигнет 80%.

К тому же зависимость Евросоюза от импорта газа извне усугубляется еще и за счет потребностей восточно-европейских стран-членов ЕС - бывших сателлитов СССР, почти не располагающих углеводородными ресурсами и унаследовавших чрезмерно энергоемкую экономику, сформировавшуюся еще во времена существования Совета экономической взаимопомощи (СЭВ).

В настоящее время основными поставщиками газа в Евросоюз являются Россия и ряд стран Ближнего Востока. Причем Россия играет наиболее важную роль в обеспечении энергетической безопасности ЕС, так как российские поставки (около 200 млрд. кубических метров ежегодно) в последние несколько лет обеспечивают от 40 до 46% потребностей ЕС в газе. Однако большой вопрос, сможет ли Россия уже в ближайшие 10 лет наращивать объемы экспорта газа в Европу пропорционально потребностям Евросоюза. Дело в том, что основные российские месторождения углеводородов уже в середине первого десятилетия наступившего века стали демонстрировать признаки истощения. Например, основные газовые месторождения РФ («Уренгой», «Ямбург», «Медвежье») в значительной степени (в целом более чем на 70%) уже выработаны. 

Отношения между Китаем и Центральной Азией имеют богатую историю, в которой политика и экономика тесно переплелись друг с другом. Традиционно центральноазиатское направление было одним из ключевых в экономической политике Китая. В период расцвета Великого шелкового пути (вплоть до середины II-го тысячелетия нашей эры) государственные образования, расположенные на территории современной Центральной Азии, служили транспортным мостом между Китаем и Европой. Тогда именно Китай был внешним локомотивом экономического развития региона, главным источником научных знаний и передовых технологий. Развитие морских транспортных перевозок в эпоху Великих географических открытий (XVI век нашей эры) вызвало переориентацию мировой торговли с сухопутных маршрутов (основу которых составлял Великий шелковый путь) на морские. Существенная дешевизна морского транспорта привела к фактической экономико-географической изоляции Центральной Азии.

Во второй половине XIX века, когда Центральная Азия вошла в состав Российской империи, экономические связи региона стали замыкаться в основном на Россию. Это способствовало выходу Центральной Азии из экономико-географической изоляции и существенной интенсификации экономических связей. С падением Российской империи начался принципиально новый этап российско-центральноазиатских экономических отношений, так как именно в период существования СССР наблюдался беспрецедентный в истории России и стран Центральной Азии экономический взлет. Вплоть до распада Советского Союза именно Россия являлась локомотивом экономического развития Центральной Азии, оказав решающее влияние на формирование современного экономического облика региона. В этот период времени экономические связи между Китаем и Центральной Азией были практически свернуты.

Казахстан является одним из главных союзников России, в том числе с точки зрения развития интеграционных процессов. Одновременно, Казахстан – это  и важная «кузница» экспертных кадров, что заметно даже в рамках настоящего экспертного форума по теме «Советы Владимиру Путину», проходящего на базе проекта «Центральная Евразия»: в отличие от экспертов из других стран СНГ казахстанские эксперты более активны,  последовательны и, похоже, откровенны и прямы в оценке как положительных, так и отрицательных сторон внешней политики РФ, взаимодействия между Россией и Центральной Азией, включая на экспертном уровне. И это особо ценно.

В данной части виртуальной экспертной дискуссии представлены мнения следующих авторитетных специалистов из Казахстана: Рустама Бурнашева, Лидии Тимофеенко, Розани Исмаиловой, Еркина Байдарова и Таисии Мармонтовой.

Владимир Парамонов, руководитель проекта «Центральная Евразия»: итак, дорогие друзья, собственно вопросов для обсуждения не так уж и много. Один из главных вопросов – какова должна быть роль экспертного сообщества РФ, ее партнеров и союзников в обеспечении и сопровождении внешнеполитических усилий России? Понятно, что вопрос многоплановый, а  поэтому предоставляю Вам полную свободу в его интерпретации.

В данной части дискуссии по теме «Советы Владимиру Путину» проект «Центральная Евразия» представляет мнения экспертов из Казахстана. И это символично: ведь где, как ни в Казахстане знают о России и российской внешней политике намного больше, чем в других странах той же Центральной Азии? Общая и самая протяженная в мире сухопутная граница, глубокая взаимозависимость экономик, социокультурная близость развития на протяжении столетий, декларируемое стратегическое партнерство и совместное, причем скоординированное, участие практически во всех более-менее крупных интеграционных или кооперационных проектах – все это говорит о принципиальной, можно даже сказать жизненной важности России для Казахстана и, возможно, Казахстана для России.

Однако, слышат ли в Москве голоса своих же союзников? Этот вопрос пока остается не отвеченным. Именно в надежде быть все же услышанными в обсуждении приняли участие следующие известные и авторитетные казахстанские эксперты: Дулатбек Кыдырбекулы, Олег Сидоров, Аскар Нурша, Руслан Жангазы и Лидия Тимофеенко.

Владимир Парамонов, руководитель проекта «Центральная Евразия»: дорогие коллеги, Вы прекрасно знаете вопросы дискуссии. Повторю лишь основные. Какова должна быть новая повестка дня внешней стратегии России в целом и на постсоветском пространстве в частности? Что должно быть в ее центре? Какую роль и место занимают и должны занимать вопросы т.н. Евразийской интеграции? Как Вы оцениваете политику России, в том числе действия нового президента?

Определенный интерес Евросоюза к топливно-энергетическому комплексу (ТЭК) Туркменистана проявился еще в середине 90-х годов прошлого века, однако коснулся в основном нефтегазовой отрасли. Другие отрасли туркменской энергетики являются малоинтересными для ЕС, так как крайне слабо подкреплены ресурсами и по этой причине объективно не могут быть сколько-нибудь привлекательными для европейских стран и компаний.

Нефтегазовая отрасль

В советское время нефтегазовая отрасль Туркменистана была достаточно хорошо развита. Причем ключевую роль в данной отрасли играл газовый сегмент, которому советское правительство уделяло особое значение. В течение 1965-1985 годов в Туркменской ССР осуществлялось интенсивное освоение газовых месторождений и,  параллельно, сооружался стратегический магистральный газопровод «Средняя Азия – Центр» (5 ниток протяженностью около 3000 километров и общей пропускной способностью до 70 млрд. кубических метров газа в год). В 1990 году Туркменистан добывал более 90 млрд. кубических метров газа, а свыше 75% из данного объема  поставлялось в союзные республики. Хотя объемы добычи газа в Туркменистане составляли около 12,5% от общесоюзной добычи, тем не менее, туркменский газ играл ключевую роль в энергоснабжении промышленных центров Украины, Кыргызстана и Таджикистана.

Продолжая виртуальную экспертную дискуссию по теме «Советы Владимиру Путину» проект «Центральная Евразия» уделяет особое внимание роли и месту экспертизы и аналитики, экспертно-аналитического сообщества в процессе выработки и сопровождения внешней политики России. И такой интерес отнюдь не праздный: ведь именно фактор  построения устойчивой схемы экспертного и в более широком смысле – аналитического обеспечения внешнеполитических усилий во многом и предопределяет результат самой политики ...

В данной части дискуссии приняли участие следующие авторитетные эксперты из России и других стран СНГ: Виктор Коргун, Алексей Власов, Сергей Абашин, Андрей Казанцев, Сергей Горнов, Гули Юлдашева, Игорь Шестаков, Сайфулло Сафаров, Марат Шибутов, Евгений Абдуллаев и Игорь Шевырёв. Как и предыдущая часть дискуссии, эта часть дискуссии структурирована в рамках двух блоков/срезов мнений: «взгляда из России» и «взгляда из постсоветского пространства».

Владимир Парамонов, руководитель проекта «Центральная Евразия»: мне представляется, что пока в РФ не уделяется сколько-нибудь достаточного внимания вопросам регулярного привлечения экспертов к выработке и проведению внешнеполитического курса. В этих условиях нечего говорить и о некой устойчивой системе аналитического обеспечения и сопровождения самой российской внешней политики. Все что делается пока носит в основном пропагандистский и декларативный, в целом явно несистемный и, более того, враждебный долгосрочным интересам самой России  характер. И это принципиально главная проблема, с решения которой, как мне представляется, следует начинать Владимиру Владимировичу выработку новой внешней политики, заявка на что уже была сделана им сразу после инаугурации. Поэтому вопрос к Вам, уважаемые коллеги: какова должна быть роль экспертного сообщества РФ, ее партнеров и союзников в обеспечении и сопровождении внешнеполитических усилий России?

Развивая виртуальный экспертный форум «Советы Владимиру Путину» проект «Центральная Евразия» вновь делает особый акцент на стратегии России в Центральной Азии. Какой должна быть эта стратегия? В данной части обсуждения представлены оценки следующих известных экспертов: Андрея Казанцева (Россия), Фархода Толипова (Узбекистан), Гули Юлдашевой (Узбекистан), Руслана Жангазы (Казахстан), Аската Дукенбаева (Кыргызстан) и Игоря Шестакова (Кыргызстан). Их позиции, по сути, структурируют данную часть дискуссии в рамках двух частей / срезов мнений: взгляда из России и взгляда из Центральной Азии. Насколько эти части/срезы/взгляды совпадают?

Владимир Парамонов, руководитель проекта «Центральная Евразия»: первому я предоставляю слово Андрею Казанцеву, тем более, что его мнение достаточно аналитично и концептуально, в целом выдержано в духе системного рассмотрения существующей ситуации в регионе и «зеркальной» этому изложению соответствующих рекомендаций для РФ, понятно – с точки зрения России и российского экспертного сообщества. И именно после такого «взгляда из России» считаю крайне уместным дать и собственно «взгляд из Центральной Азии», который будет представлен мнениями ряда авторитетных экспертов из Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана. Подобный подход, как представляется, позволит не только сопоставить мнения российского специалиста с мнениями его центральноазиатских коллег, но и главное – выявить основные совпадения и расхождения в понимании роли и места РФ в Центральной Азии. Итак, уважаемый Андрей, Вам слово.

На протяжении более 100 лет Центральная Азия (ЦА), являвшаяся составной частью сначала Российской империи, а затем Советского Союза, рассматривалась Китаем лишь в контексте общего комплекса китайско-российских и китайско-советских отношений. После распада СССР и в результате произошедших и происходящих в ЦА изменений значение региона во внешней политике Китайской Народной Республики (КНР) поступательно возрастает. Соответственно этому возрастает и внешнеполитическая активность Китая, где условно пока можно выделить три основных этапа:

- первый этап охватывает начало 90-х годов ХХ века, связан с осмыслением Китаем новых реалий в Центральной Азии и вокруг нее, установлением дипломатических отношений, формированием атмосферы доверия и договорно-правовой базы, особенно в контексте решения проблем, унаследованных от китайско-советского периода;

- второй этап пришелся в основном на середину – конец 90-х годов, захватив однако и большую часть 2001 года (до событий 11 сентября), характеризуется формированием в ЦА с участием Пекина механизмов и институтов регионального взаимодействия, а также расширением экономического присутствия Китая;

- третий этап, условно начавшийся после событий 11 сентября 2001 года, продолжается по настоящее время. Данный этап характеризуется небывалым ранее ростом активности и наступательности политики КНР практически по всем направлениям сотрудничества с целью не допустить развития ситуации в Центральной Азии в невыгодном для Пекина плане.

Очередная часть виртуальной экспертной дискуссии «Советы Владимиру Путину», организованная проектом «Центральная Евразия», вновь фокусирует внимание российского руководства на трех главных приоритетах для РФ: постсоветском пространстве в целом, Центральной Азии в частности и экономической интеграции как средстве реализации общих целей развития в обозначенных географических рамках.

Понимание важности этих приоритетов, похоже, в том или ином виде уже существует в Кремле. Тем не менее, России крайне важно выработать объединенную единым планом стратегию действий, сформулировав и реализовав на практике общие цели долгосрочного развития.

Это требует проведение более умной, гибкой и долгосрочной политики, на чем, по сути, делают акценты принявшие участие в этой части дискуссии эксперты из России, Узбекистана, Казахстана и Таджикистана: Сергей Абашин, Мирзохид Рахимов, Лидия Тимофеенко, Сайфулло Сафаров, Алексей Власов, Фарход Толипов, Руслан Жангазы и Станислав Чернявский.