Как представляется, проблемы, стоящие на пути развития российско-китайского энергетического сотрудничества носят непреодолимый в узких рамках ТЭК характер. Учитывая это, их решение возможно только на государственном и межгосударственном уровнях в рамках системного и комплексного подхода, предполагающего наличие высокой политической воли руководства России и Китая.

Принципиальные условия

Для решения проблем в российско-китайских отношениях в целом и в отраслях ТЭК в частности необходимы прежде всего атмосфера взаимопонимания, готовность двух стран считаться с долгосрочными интересами друг друга и конкретная (а не расплывчатая) стратегия скоординированных действий РФ и КНР. Выработка соответствующих рекомендаций и их эффективная реализация возможны только c учетом следующих ключевых и взаимосвязанных друг с другом условий:

- выстраивания союзнических отношений с Китаем на основе общности долгосрочных интересов, целей и задач;

- четкого определения места и роли Китая в стратегии экономического развития России, в том числе путем выработки новых принципов сотрудничества.

В России, по-видимому, отсутствует политическая воля, чтобы кардинально и принципиально изменить нынешний формат российско-китайского сотрудничества в отраслях ТЭК. Основная причина – незаинтересованность в этом все тех же российских нефтегазовых компаний, деятельность которых преимущественно ориентирована на увеличение объемов экспорта сырья за рубеж с целью получения большей прибыли. Отнюдь не случайно в нынешнем российско-китайском энергетическом сотрудничестве доминируют именно нефтегазовые отрасли ТЭК.

В частности, «Программа российско-китайского средне- и долгосрочного сотрудничества в области энергетики до 2020 года», особенно в части касающейся нефтегазовых отраслей, имеет ярко выраженную экспортно-сырьевую ориентацию: предусматривает наращивание объемов экспорта углеводородов из России в Китай, а также финансовое и техническое сопровождение усилий в данном направлении. Даже переработка российской нефти и реализация нефтепродуктов планируется осуществляться исключительно на территории Китая, а китайские компании будут владеть контрольным пакетом акций.

В отраслях ТЭК (как и в общей структуре российско-китайских экономических отношений) явно превалирует экспортно-сырьевая направленность и краткосрочные интересы, а энергетическое взаимодействие в целом складывается преимущественно в торговом и коммерческом формате (как собственно и российско-китайские экономические отношения). Весьма показательным является то, что основные принципы «Программы российско-китайского средне- и долгосрочного сотрудничества в области энергетики до 2020 года» предусматривают в основном поставки из России в Китай сырой нефти, газа и электроэнергии «на основе рыночного механизма ценообразования и принципов взаимовыгодности». Однако все это ориентирует российско-китайское сотрудничество в отраслях ТЭК на достижение краткосрочных коммерческих целей, препятствуя в то же время поиску общих долгосрочных интересов в энергетике (а также в экономической и иных сферах).

Хотя данная проблема во многом определяется на порядок более важными проблемами (отсутствие реального стратегического партнерства между РФ и КНР; асимметрия стратегических направлений экономического и энергетического развития России и Китая) и тесно связана с ними, в то же время она имеет свои особенности.

Их суть заключается в том что, на сегодняшний день у самой России нет долгосрочной программы и четкого видения перспектив в отношении развития сотрудничества с Китаем в отраслях ТЭК. В частности, отсутствует единая для всех российских госструктур и компаний система стратегических целей, задач и принципов работы с партнерами из КНР в энергетической сфере. Все, что декларируется в официальных документах, выглядит либо очень расплывчато, либо в корне противоречит долгосрочным интересам России. В большей степени просматривается недооценка стратегических перспектив, превалирование краткосрочных и узко-корпоративных интересов. При этом заявленные задачи и принципы российско-китайского энергетического сотрудничества ориентируются главным образом на извлечение коммерческой прибыли.

Интервью В.Парамонова корреспонденту газеты «Азия-плюс» (Таджикистан) Ахмадали Тоджиддинову от 21.12.2010.

Вопрос: что способствует и что препятствует экономической интеграции в Центральной Азии?
Способствуют безусловно общая география и история, в первую очередь совместное и длительное пребывание в единой экономике бывшего СССР и отлаженные десятилетиями схемы взаимодействия, дружбы и сотрудничества, худо-бедное знание русского языка, а также еще не убитый дух интернационализма, дружбы народов и социального равенства. Препятствует  безусловно современная в целом все более неадекватная политика братской России – главного исторического и стратегического союзника региона, исторического локомотива регионального развития. Также очень мешают выбранные Россией и рядом стран Центральной Азии ультралиберальные и олигархические модели и курсы развития, направленные к тому же на масштабное участие в процессе глобализации: по сути на «разбазаривание» национального достояния, накопленного за годы существования СССР. Особой проблемой является слабость понимания элитами отдельных государств геополитических и геоэкономических условий своих же стран, ориентированность этих вот с позволения сказать элит на цели извлечения «шкурных» выгод, нежели на цели долгосрочного развития своих народов и стран. Конечно есть и многие другие факторы и проблемы, но вышеперечисленные на мой взгляд наиболее важны и наиболее принципиальны.

И в России, и в Китае пока сохраняется недооценка того факта, что взаимовыгодное сотрудничество в конкретных отраслях, в том числе отраслях ТЭК немыслимо без долгосрочной и комплексной программы развития экономических отношений в целом. Как представляется, только наличие данной программы может стать неким гарантом начала процесса формирования общности долгосрочных экономических интересов, в том числе и в отраслях ТЭК.

Например, энергетическое машиностроение (как и другие отрасли ТЭК) тесно связано с целым рядом отраслей современной промышленности: металлургией, металлообработкой, химической, электротехнической и электронной отраслями, станкостроением и приборостроением, широким спектром прикладных научных исследований и т.п. По этой причине долгосрочное, эффективное и взаимовыгодное сотрудничество в энергетическом машиностроении (как и во всех отраслях ТЭК), что в частности предусмотрено в «Программе российско-китайского средне- и долгосрочного сотрудничества в области энергетики на период до 2020 года» без кооперации в смежных отраслях экономики вряд ли будет успешным. Тем более, что в современных условиях Китай и Россия имеют чрезвычайно широкие возможности по диверсификации сотрудничества в отраслях ТЭК с иными странами.

Налаживанию полноценного экономического сотрудничества между Россией и Китаем в условиях современной либеральной модели развития глобальной экономики, а также следовании ей значительной части российской и китайской интеллектуальной элиты, мешает еще и ряд других принципиальных трудностей, которые связаны прежде всего с различными геоэкономическими условиями двух стран.

Крупнейшие промышленные центры России расположены в основном в европейской части страны, на Урале, в Западной Сибири и к тому же значительно удалены от основных мировых морских коммуникаций (и как следствие основных торговых и финансовых потоков). В свою очередь, крупнейшие промышленные центры Китая расположены в основном в южной и юго-восточной части КНР, непосредственно на побережье теплых морей, вблизи основных мировых торговых коммуникаций. В результате сильная удаленность друг от друга российских и китайских промышленных центров ведет к повышенным затратам на чрезвычайно протяженные (от 7000 км и выше) сухопутные перевозки.

Экономические отношения между Россией и Китаем ограничиваются в основном торговлей (включая т.н. челночную торговлю). Причем формат российско-китайских торговых отношений складывается преимущественно по формуле «российское сырье в обмен на китайскую готовую продукцию». Свыше 2/3 китайского экспорта в РФ составляет готовая продукция, в то время как российский экспорт в КНР включает примерно 3/4 сырьевых ресурсов. Причем, наиболее важную роль в российских поставках в Китай играют именно энергоносители (свыше 50% российского экспорта).

Инновационно-производственное и инвестиционное сотрудничество остается на крайне низком уровне и даже не заметно в общем контексте российско-китайских экономических связей. В настоящее время среди функционирующих российско-китайских СП преобладают предприятия малого и среднего бизнеса, деятельность которых ориентирована на развитие инфраструктуры приграничной торговли, заготовку и первичную переработку  древесины. Почти все вышеуказанные предприятия расположены вдоль российско-китайской границы.

В этих условиях сотрудничество в отраслях ТЭК между Россией и Китаем будет продолжать ориентироваться на тот же самый малоэффективный торговый формат, что и нынешние российско-китайские экономические отношения. Китай будет оказывать помощь России в освоении сырьевой базы, а практическую реализацию получат в основном проекты по обеспечению и сопровождению экспорта энергоресурсов из России в Китай (геологоразведка, добыча сырья, строительство трубопроводов, линий электропередач). При этом российско-китайское энергетическое сотрудничество продолжит подчиняться краткосрочным узко-корпоративным интересам сырьевых компаний двух стран, что очевидно не будет способствовать становлению и развитию действительно стратегического партнерства между РФ и КНР.

На сегодняшний день между Россией и Китаем отсутствуют полноценные экономические отношения, которые предполагали бы интенсивное инновационно-производственное и инвестиционное взаимодействие, а в итоге – высокий уровень структурно-технологической взаимозависимости различных отраслей национальных экономик. В этих условиях не просматривается и общность долгосрочных экономических интересов двух стран, а наоборот очевидно преобладание краткосрочных коммерческих соображений.

Полный текст интервью В.Парамонова информационному порталу «ИнфоШОС» (Россия) от 15.12.2010.

Вопрос: какую главную «запись» можно внести в историю ШОС по завершении  2010 года?
«Дух Организации жив несмотря ни на что». Вот это, наверное, и может быть главной «записью». Да, действительно, ШОС в последние годы сталкивается с большими трудностями, в первую очередь связанными с поиском ответа на вопрос «а что есть магистральное направление развития Организации»? Но главное, что понимание этой проблемы присутствует у самих стран-членов ШОС, равно как и растет понимание необходимости придать новый импульс развитию Организации. Мне представляется, что ШОС должна заниматься тем, что уже продекларировано, а именно – комплексной безопасностью Шанхайского пространства, то есть всего пространства Центральной Евразии: и вопросами экономики, и вопросами политики и, безусловно, вопросами безопасности. Однако основной всему этому может быть только реализация крупных геоэкономических и геополитических проектов под эгидой ШОС. К сожалению, таких проектов пока нет, если не считать относительно крупный, но «буксующий» проект строительства железной дороги «Китай – Кыргызстан – Узбекистан», да и то реализуемый преимущественно на двусторонней, а не многосторонней основе.

И у России, и Китая пока отсутствует взаимное понимание необходимости коренного изменения нынешнего формата двусторонних отношений путем их вывода на принципиально новый и качественно более высокий уровень: отказ от декларативности, переход к поиску общих сфер долгосрочных интересов и налаживание именно на этой основе реального стратегического диалога и партнерства. Сегодня не просматриваются даже признаки, которые бы свидетельствовали в пользу такой тенденции. Это приводит к тому, что формирование широкой общности долгосрочных интересов России и Китая не происходит, что в перспективе будет делать российско-китайские отношения еще более хрупкими и неустойчивыми.