Проблемы российско-китайского сотрудничества в отраслях ТЭК являются неотъемлемой частью и одновременно прямым следствием общего комплекса существующих между Россией и Китаем проблем. Суть данных проблем сводится к тому, что сегодня российско-китайские отношения характеризуются как «никакие». По степени приоритетности основные проблемы можно условно разделить на три группы:

• отсутствие между Россией и Китаем реального стратегического партнерства;

• асимметрия стратегических направлений экономического и энергетического развития России и Китая;

• отсутствие у России комплексного подхода к сотрудничеству с Китаем в отраслях ТЭК.

Суммарный эффект от негативного влияния данных проблем препятствует российско-китайскому сближению, создает почву для возникновения конфликта интересов РФ и КНР, существенно сужает диапазон стратегических возможностей России и усиливает вероятность реализации неблагоприятных для нее сценариев. Помимо этого подвергается эрозии главная функция российского ТЭК – обеспечивать устойчивость экономического (в первую очередь, инновационно-промышленного) развития страны (всех отраслей экономики) и быть инструментом продвижения долгосрочных интересов России, в том числе и в китайском направлении.

В декабре 2010 года вышел в свет информационно-аналитический доклад «Китайское присутствие в энергетике Центральной Азии: новая угроза или новая возможность для России?», подготовленный в период 2006-2010 годов и призванный дать ответ на вопрос о характере современной политики Китайской Народной Республики (КНР) в топливно-энергетическом комплексе (ТЭК) стран Центральной Азии (ЦА), в том числе через призму интересов стратегического партнера государств региона – Российской Федерации (РФ). В докладе приводятся основные количественные и качественные показатели состояния энергетических отношений Китая с каждой из центральноазиатских стран (в том числе с точки зрения проектов и финансовых ресурсов по состоянию на начало 2010 года), делается их анализ и прогноз. Представляется, что столь подробная и обширная информация ранее ни кем не публиковалась и тем более не анализировалась.

(выдержки из книги «Последний исторический шанс России: освоение, развитие и оборона внутренней Евразии»)

С точки зрения современности началом процесса китайского проникновения в Центральную Азию (ЦА) принято считать распад СССР – дезинтеграцию единого экономического, политического и оборонного пространства Советского Союза, в результате чего на обширных территориях Евразии возник так называемый геополитический и геоэкономический вакуум, который стал «заполняться» ведущими глобальными и региональными игроками («центрами силы»), в том числе и Китайской Народной Республикой (КНР). Однако, с точки зрения истории китайское проникновение в Центральную Азию все же следует рассматривать именно через призму «возвращения Китая в регион», тем более, что китайско-центральноазиатские отношения насчитывают не менее двух тысяч лет, отчетливо высвечивая два важных периода:
-     период расцвета Великого шелкового пути;
-     период заката Великого шелкового пути.

Отношения между Россией и Китаем имеют богатую, но крайне сложную историю, в которой этапы тесного сближения двух стран чередовались с периодами резкого ухудшения взаимоотношений. Российско-китайские связи имели место еще в эпоху расцвета сухопутной торговли между Европой и Азией вдоль Великого шелкового пути. Однако вплоть до середины XIX века взаимодействие между Россией и Китаем было весьма слабым в силу их значительной географической отдаленности друг от друга.

Более динамичными и насыщенными важными событиями российско-китайские отношения стали примерно с середины XIX века. Причем с данного момента времени и вплоть до распада СССР четко выделяются  как этапы сближения, когда Россия и Китай вплотную подходили к формированию стратегического союза, так и периоды резкого ухудшения двусторонних отношений. Причем особенно бросается в глаза тот факт, что все периоды сближения с какой-то трудно объяснимой регулярностью совпадали по времени со знаковой сменой эпох в российской истории.

Политика России в сфере безопасности

С момента распада СССР процесс выработки подходов РФ к сотрудничеству с государствами ЦА в сфере безопасности, определения роли и места региона в системе национальных интересов России протекает достаточно болезненно и медленно, характеризуется крайней противоречивостью.

Во-первых, за постсоветский период между РФ и странами ЦА сформирована достаточно солидная нормативно-правовая база, которая регламентирует практически все аспекты многостороннего и двустороннего сотрудничества в сфере безопасности. Однако практическая реализация соглашений и договоров продолжает зависеть от уровня доверия России с каждым из государств региона.

Внешняя политика России

На протяжении всего постсоветского периода политика РФ в ЦА постоянно менялась: от фактически полного игнорирования стран региона (что наблюдалось в начале 90-х годов XX века) до развития с ними сотрудничества, главным образом, в институциональной и нефтегазовой сферах (что наблюдается сегодня). Однако складывается впечатление, что до сих пор так и не сформировалась некая единая стратегия Москвы в ЦА, где были бы четко видны место и роль региона в системе национальных интересов России.

При рассмотрении центральноазиатского вектора российской внешней политики в постсоветский период условно выделяются три основных этапа:
- первый этап охватывает период начала-середины 90-х годов и связан с фактическим исключением ЦА из сферы приоритетов РФ, а также дистанцированием Москвы и от «афганской проблемы» на фоне иллюзорного стремления стать «составной частью» Запада;
- второй этап пришелся на конец 90-х годов и связан с критическим переосмыслением Россией результатов всей своей внешней политики в целом, в том числе и на центральноазиатском направлении;
- третий этап, начавшийся с приходом в 2000 году к власти в Кремле Владимира Путина и его команды, можно охарактеризовать как целенаправленное стремление вовлечь регион в сферу влияния Москвы в первую очередь для кардинального усиления международных позиций России.
- четвертый этап, как представляется, связан с периодом президентства Дмитрия Медведева и пока характеризуется тенденцией снижения российского влияния в регионе.

Отношения России и Китая с Центральной Азией (ЦА) имеют богатую историю, в которой политика, экономика и безопасность тесно переплелись друг с другом. Традиционно центральноазиатское направление было одним из ключевых для России и Китая. Это представляется естественным, учитывая расположение региона в центре Евразии – на стыке географии, интересов, политики, экономики и безопасности двух данных держав.

Даже поверхностный взгляд на географическую карту свидетельствует, что ЦА выделяется уникальностью своего положения на Евразийском континенте – между Россией и Китаем. Во многом именно эта уникальность и предопределила тот исторический факт, что развитие региона традиционно находилось в прямой зависимости от процессов международного взаимодействия в центре Евразийского континента, в которых, как показывает история, традиционно важную роль играли именно Китай и Россия.

Интервью В.Парамонова координатору Объединенной евразийской экспертной сети (Joint Eurasian Expert Network, JEEN ) Н.Харитоновой, 02.12.2010. Интервью состоялось в рамках экспертного опроса на тему «Центральная Азия и Европейский Союз – диверсификация энергетических маршрутов». В опросе принимают участие эксперты из России, стран СНГ и Европы.

Вопрос: является ли диверсификация энергетических маршрутов гарантом энергетической безопасности Европейского Союза и Центральной Азии?
В краткосрочной перспективе и с точки зрения узконациональных и коммерческих интересов, да. В долгосрочной перспективе и с точки зрения интересов устойчивого развития всей Евразии, нет.

Вопрос: каковы перспективы трубопроводных проектов Nabucco, Трансафганского трубопровода и подобных им пока нереализованных проектов, направленных на диверсификацию поставок углеводородного сырья?
Перспективы все еще туманны. Пока только Китаю удается развивать устойчивую трубопроводную инфраструктуру. Теоретически любая трубопроводная инфраструктруа и практически в любом направлении может быть проложена. Вопросом остается только кто и как сможет обеспечить ее безопасность и гарантировать бесперебойные поставки нефти и газа. В этой связи все трубопроводные маршруты являются заложником усложняющейся ситуации в сфере безопасности.

Полная версия интервью В.Парамонова представителю информационно-аналитического портала "AstanaNext" (Казахстан) Данияру Косназарову от 01.12.2010.

Вопрос: в период своего председательства Астана по существу представляла взгляды всего постсоветского пространства. Насколько эта миссия была выполнена?
Не совсем так. А вернее совсем не так. Говоря откровенно, Астана в первую очередь представляла «свои взгляды», а вовсе не взгляды своих партнеров и тем более соседей. Поэтому миссия по представлению интересов постсоветского пространства не была выполнена. Да и такой задачи не ставилось. Главная цель была, как я понимаю, «показать всеми миру Казахстан» и укрепить международные позиции страны. Что ж поздравляю: в каком-то плане цель достигнута. Мелочь, но и соседям приятно.

Вопрос: ближайшим соседом Казахстана является Киргизия - страна, которую в этом году охватил кризис. Также мы наблюдаем ситуацию назревающего кризиса в Таджикистане. Что, на Ваш взгляд организация может сделать для урегулирования этих кризисов?
А что сделал Казахстан как председатель ОБСЕ? А что сделала та же Россия, страна, на мой взгляд, исторически ответственная за судьбу региона? Единственная страна, которая что-то сделала по той же ситуации в Кыргызстане, так это Узбекистан: он не ввел свои войска в эту страну. Хотя я считал и считаю, что страны ОДКБ были просто обязаны вмешаться и остановить уничтожение мирных людей. И вообще, какое отношение имеет ОБСЕ к Центральной Азии? Какое право имеет ОБСЕ вмешиваться в дела региона? Кто дал ей такое право? Поэтому сама постановка вопроса о некой роли в ЦА со стороны этой организации, на мой взгляд, не уместна. Единственное, что можно делать ОБСЕ так это бить во все колокола по поводу вопиющих нарушений прав этнических узбеков в Кыргызстане и по поводу возможной дестабилизации Кыргызстана и Таджикистана. Но и этого ОБСЕ не делает.

Эксклюзивное интервью В.Парамонова независимой интернет-газете UzMetronom.com (Узбекистан) от 29.11.2010.

Вопрос: Владимир Владимирович, не столь давно вы дали интервью, фрагмент из которого перепечатало и наше издание. Поднятая вами тема искусственной дезинтеграции бывших среднеазиатских республик СССР лично мне показалась крайне актуальной. Когда читаешь иные материалы о событиях в Таджикистане, Кыргызстане, размещенные в СМИ Узбекистана, включая электронные, ловишь себя на мысли, что это попытки формирования в умах, не отягощенных интеллектом и образованием, некоего образа врага. С недавних пор исключение сделано для Туркменистана и Казахстана, хотя я помню времена, когда в газетах Узбекистана об этих странах-соседях можно было упоминать либо в негативном контексте, либо не упоминать вообще. Я помню, как в день подписания Договора о вечной дружбе между Узбекистаном и Казахстаном в Ташкенте цензура вымарала в моем газетном тексте, не имеющем отношения к договору, само слово Казахстан. Помню, как посол Туркменистана в Узбекистане, регулярно приглашавший местных журналистов на пресс-конференции, затем с удивлением обнаруживал, что в местных газетах о встрече ни слова. Именно поэтому ваш тезис, согласно которому "Мы добьем себя сами", мне и показался актуальным. Вы сказали "мы", значит, подразумевали и политику Узбекистана…

Во-первых, спасибо интернет-изданию UzMetronom.com за предоставление мне площадки для прямых ответов, с Вашей стороны это честно. Во-вторых, я протестую против заголовка "Узбекистан добьёт себя сам", который Ваше издание дало к цитате из моего интервью казахстанской газете "Свободы Слова" (№ 44 (290). 25.11.2010. "У нас цель одна - добить самих себя". Аналитик из Узбекистана о проблемах Центральной Азии. С Владимиром Парамоновым беседовала Жулдыз Алматбаева). Заголовок фактически передергивает самый главный посыл моего интервью - мы виноваты - мы все, все страны региона Центральной Азии и Россия - в том, что вокруг происходит. И какой-то одной страны виноватой в этом нет, но бездействие или противодействие каждой из стран столь нужной интеграции региона, вносит свою лепту.

(выдержки из книги «Китайский экономический экспресс в центре Евразии: новая угроза или исторический шанс?»)

По истечению первого десятилетия XXI века у Китайской Народной Республики (КНР) и государств Центральной Азии (ЦА) так и не сложилось полноценных экономических отношений, которые предполагали бы глубокую взаимовыгодную кооперацию, а экономическое проникновение КНР в ЦА носит неоднозначный характер с точки зрения долгосрочных интересов государств региона.

С одной стороны, растущие из года в год китайские финансовые ресурсы (инвестиции и кредиты) – серьезное экономическое «подспорье» для центральноазиатских стран, а в случае Таджикистана и Туркменистана – даже ключевой фактор экономической безопасности. С другой стороны, экономическая деятельность Китая и китайских компаний в Центральной Азии пока не способствует полноценному промышленному и инновационному развитию стран региона, превращая их лишь в сырьевые придатки китайской экономики.