Несмотря на то, что Республика Узбекистан (РУз) была первой из центральноазиатских государств, с которой Китайская Народная Республика (КНР) установила дипломатические отношения (2 января 1992 года), на протяжении 90-х годов ХХ века и даже в первые годы нынешнего десятилетия Китаю в целом не удавалось экономически закрепиться в Узбекистане. Даже в 2001 году, когда РУз приняла участие в создании ШОС, это не привело к быстрому и существенному росту экономического присутствия КНР в республике. Вплоть до 2002 года включительно китайско-узбекские экономические связи ограничивались преимущественно торговой сферой. Причем масштабы официальной (но не т.н. челночной) торговли были крайне несущественны.

Тенденция поступательного роста экономического присутствия КНР в РУз наметилась только лишь после 2003 года. Знаковым событием в этом  плане стал государственный визит в 2004 году в г.Ташкент председателя КНР Ху Цзиньтао. По результатам данного визита был подписан целый ряд соглашений о развитии политического, экономического, военно-технического и культурно-гуманитарного сотрудничества. Другим важным событием, придавшим мощный импульс экономическим связям, стало охлаждение в 2004-2005 году отношений между Узбекистаном и Западом. Уже в 2005 году лидеры Узбекистана и Китая встречались дважды (в мае в г.Пекине и в июле в г.Астане), где речь шла и о китайских проектах в Узбекистане. В результате, в 2005 году Китай подписал с Узбекистаном сразу 20 инвестиционных соглашений, кредитных договоров и контрактов на сумму около 1,5 млрд. долларов, включая 600 млн. долларов в нефтегазовой отрасли. В том же году в г.Ташкенте при участии китайского вице-премьера состоялся первый узбекско-китайский бизнес-форум, где было подписано 8 договоров на общую сумму 473 млн. долларов.

В итоге, за период 2003-2009 годов торговое присутствие Китая в Узбекистане кардинально возросло. Если за период 1992–2002 годов объемы китайских поставок в Узбекистан не превышали 114 млн. долларов в год, а сам товарооборот – 136 млн. долларов в год, то в 2008 году импорт из Китая уже достиг 791 млн. долларов, а общий товарооборот – 1335 млн. долларов. В 2009 году китайско-узбекский товарооборот увеличился на 43% по сравнению с предыдущим годом, достигнув 1910 млн. долларов.

Проекты в нефтегазовой отрасли

Главный интерес для Китая представляют газовые ресурсы страны, так как экспортные возможности Туркменистана по нефти невелики. На всем постсоветском пространстве Туркменистан является единственной страной, которая обладает высоким экспортным потенциалом по газу и имеет возможность экспортировать большую часть (свыше 3/4) добываемого «голубого топлива». Это связано со значительными запасами газа в стране, которые, по туркменским оценкам, составляют около 25 трлн. кубических метров. Здесь необходимо отметить, что туркменские оценки, по-видимому, могут быть завышены. Доказанные запасы туркменского газа, по данным целого ряда иностранных экспертов, значительно ниже: около 3 трлн. кубических метров – без учета еще фактически не разведанного газового месторождения «Южный Иолотань», на которое Туркменистан возлагает большие надежды. Однако его запасы пока точно не известны (хотя это месторождение, безусловно, относится к категории крупных), а проведенное в октябре 2008 года аудиторское исследование дает очень расплывчатую оценку. В то же время, даже если предположить, что Ашгабат существенно преувеличивает газовые запасы страны, в любом случае внутренние потребности республики относительно доказанных запасов невелики, учитывая малочисленность населения (около 5 млн. человек) и отсутствие крупной промышленности (за исключением самой нефтегазовой отрасли).

Сегодня в нефтегазовой отрасли Туркменистана активно работает китайская КННК и ряд других компаний, которые реализуют целый ряд проектов.

Несмотря на то, что дипломатические отношения между двумя странами были установлены практически сразу же после распада СССР – 6 января 1992 года, вплоть до середины первого десятилетия XXI века Китайская Народная Республика (КНР) не проявляла особой активности в плане усиления своего экономического влияния в Туркменистане. Масштабы присутствия производителей из Китая на туркменском рынке не были заметны даже на фоне внешнеторговых связей самого Туркменистана. В период 1992-2006 годов объемы поставок товаров из Китая не превышали 110 млн. долларов в год, а двустороннего товарооборота – 125 млн. долларов (около 1,8% от товарооборота Туркменистана).

Столь несущественные масштабы китайского торгового присутствия были связаны, прежде всего, с географической удаленностью государств друг от друга (как минимум на 1500 км). В условиях существующей транспортно-коммуникационной схемы в Центральной Азии, это обуславливает необходимость пересекать границы как минимум двух стран (Казахстана и Узбекистана, или Кыргызстана и Узбекистана) при транспортировке грузов по суше. На этом фоне приграничная торговля Туркменистана, в том числе и т.н. челночная торговля, была и остается замкнутой преимущественно на соседний Иран.

Интенсивный рост объемов торговли пришелся на 2007 год, когда товарооборот увеличился в 3 раза, достигнув 377 млн. долларов (порядка 3,96% туркменского товарооборота), где объемы самих туркменских поставок не превышали 63 млн. долларов (0,96% экспорта Туркменистана), а объемы поставок китайских товаров увеличились со 107 до 314 млн. долларов (10,4% импорта Туркменистана). В 2008 году китайско-туркменский товарооборот увеличился еще на 76% и составил уже 663 млн. долларов (порядка 4,1% туркменского, 0,03% китайского товарооборота). Объем туркменских поставок в Китай составил 95 млн. долларов (0,8% экспорта Туркменистана, 0,008% китайского импорта), а поставок из Китая – 568 млн. долларов (12,7% импорта Туркменистана, порядка 0,04% китайского экспорта). В 2009 году китайско-туркменский оборот увеличился еще на 58% и достиг 1048 млн. долларов, где объемы китайского экспорта составили 915 млн. долларов

Текст доклада В.Парамонова на VIII мировом конгрессе Международного совета по центрально- и восточноевропейским исследованиям, г.Стокгольм (Швеция), 26-31.07.2010. Доклад подготовлен совместно с А.Строковым, а также с использованием отдельных наработок, выполненных вместе с О.Столповским. В.Парамонов, А.Строков и О.Столповский – аналитики по вопросам развития Центральной Азии и ШОС, политики в регионе со стороны России и Китая, www.ceasia.ru.

Отношения России и Китая с Центральной Азией имеют богатую историю, в которой политика и экономика тесно переплелись друг с другом. Традиционно центральноазиатское направление было одним из ключевых во внешней политике России и Китая. Это представляется естественным с учетом расположения региона в центре Евразии – на стыке географии и интересов двух данных держав. При этом очень характерно и то, что с точки зрения экономики Центральная Азия никогда не была объектом российско-китайского соперничества. Во многом это связано с тем, что пики экономической активности России и Китая в регионе приходились на различные исторические периоды.

В период расцвета Великого шелкового пути (вплоть до середины II-го тысячелетия нашей эры) государственные образования, расположенные на территории современной Центральной Азии, служили транспортным мостом между Китаем и Европой. Тогда именно Китай был внешним локомотивом экономического развития региона, главным источником научных знаний и передовых технологий. Развитие морских транспортных перевозок в эпоху Великих географических открытий (XVI век нашей эры) вызвало переориентацию мировой торговли с сухопутных маршрутов (основу которых составлял Великий шелковый путь) на морские. Существенная дешевизна морского транспорта привела к фактической экономико-географической изоляции Центральной Азии.

Во второй половине XIX века, когда Центральная Азия вошла в состав Российской империи, экономические связи региона стали замыкаться в основном на Россию. Это способствовало выходу Центральной Азии из экономико-географической изоляции и существенной интенсификации экономических связей. С падением Российской империи (1917 год) начался принципиально новый этап российско-центральноазиатских экономических отношений, так как именно в период существования СССР наблюдался беспрецедентный в истории России и стран Центральной Азии экономический взлет. Вплоть до распада Советского Союза именно Россия являлась локомотивом экономического развития Центральной Азии, оказав решающее влияние на формирование современного экономического облика региона.

Несмотря на сохраняющийся комплекс сложнейших проблем на пути развития сотрудничества в Центральной Азии (ЦА) и вокруг нее в транспортно-коммуникационной сфере и, более того, очевидную пессимистичность связанных с этим основных сценариев, потенциал данного сотрудничества все же значителен как в рамках ЕврАзЭС, так и в рамках ШОС. Залогом этого является то, что именно у России, Китая и стран ЦА объективно есть общий долгосрочный интерес – совместное экономическое освоение и развитие огромного внутриконтинентального пространства Евразии.

Однако, только при наличии политической воли указанных стран и их основных партнеров осознать главенство данного ключевого приоритета над всеми остальными, возможно обеспечение прорыва в комплексном экономическом развитии внутренних пространств Евразии, включающих ЦА, западный Китай и ряда внутренних регионов России.

Поэтому очевидно, что только на основе понимания этого можно будет говорить об альтернативе негативным сценариям (в рамках которых сегодня идет взаимодействие в транспортно-коммуникационной и иных сферах) – налаживании механизмов комплексного и взаимовыгодного многостороннего сотрудничества в системе «Россия – Китай – Центральная Азия», а на институциональном уровне – внутри и между ЕврАзЭС и ШОС.

Рекомендация № 1: преодоление сырьевой ориентации экономик
стран Центральной Азии и России путем интеграции в рамках ЕврАзЭС

В рамках ЕврАзЭС представляется целесообразным разработать Программу инновационно-промышленного развития, что должно стать главным направлением интеграции стран-членов Сообщества. В плане практической реализации данной программы предлагается предусмотреть создание совместных холдинговых компаний, в первую очередь в перерабатывающих отраслях промышленности. Часть технологических операций (особенно это касается наиболее энергоемких производственных процессов) предлагается переносить на территорию стран региона с учетом наличия здесь энергоносителей, минеральных ресурсов и ряда более благоприятных, чем в России, условий организации производства (более дешевая рабочая сила, а также значительно меньшая энергоемкость производств и низкий уровень затрат на капитальное строительство более благоприятной климатической зоне).

Сотрудничество стран Центральной Азии (ЦА) в сфере транспорта и транспортных коммуникаций пока остается малоэффективным. Как представляется, во многом это объясняется наличием комплекса взаимосвязанных проблем, с которыми столкнулась ЦА в условиях развивающегося мирового финансово-экономического кризиса и устойчивой тенденции фрагментации постсоветского экономического пространства.

Среди данных проблем, особо выделяются следующие:

• экономико-географическая изоляция Центральной Азии;
• сырьевая ориентация экономик стран Центральной Азии;
• отсутствие региональной интеграции в Центральной Азии.

Как представляется, суммарный эффект от негативного влияния данных проблем помимо всего прочего подвергает эрозии одну из главных функций транспорта и коммуникаций в экономическом развитии стран Центральной Азии – обеспечивать устойчивость сферы материального производства в регионе. Вместо этого, сегодня развитие транспорта и коммуникаций в ЦА во многом идет в фарватере тенденции снижения экономической (в том числе транспортной) взаимозависимости стран региона, где наиболее «перспективной» нишей транспорта и коммуникаций является обслуживание интересов сырьевых отраслей по увеличению добычи сырьевых ресурсов и наращиванию объемов их экспорта на внешние рынки.

Вместо введения: беглый взгляд на географию и историю Центральной Азии

Даже поверхностный взгляд на географическую карту свидетельствует, что Центральная Азия (ЦА) выделяется уникальностью своего положения на Евразийском континенте. Во многом именно эта уникальность предопределила тот исторический факт, что развитие региона традиционно находилось в прямой зависимости от процессов международного взаимодействия в центре Евразии, в которых, как показывает история, традиционно важную роль играли Китай и Россия. С одной стороны, в те исторические периоды, когда Центральная Азия была экономически интегрирована в систему региональных и межрегиональных связей, наблюдалось интенсивное развитие региона. С другой стороны, в те исторические периоды, когда происходило разрушение данных связей, возникали серьезные проблемы на пути развития Центральной Азии.

В целом, обзор основных исторических этапов развития центральноазиатского региона свидетельствует о том, что, с одной стороны, история Центральной Азии – это история успехов, когда наблюдались интеграционные процессы, где ключевую роль как правило играли Россия или Китай, а с другой – это история неудач, когда регион входил в период длительной дезинтеграции. Среди последних и наиболее ярких исторических примеров этого является пребывание Центральной Азии в составе СССР, и последовавший вслед за этим период экономической дезинтеграции Советского Союза. Как долго продлится данный период с учетом мирового финансово-экономического кризиса? Чтобы приблизиться к ответу на данный сложный вопрос необходимо концептуально-аналитически оценить в первую очередь постсоветскую историю Центральной Азии, в том числе основные этапы развития региона.

К оценке основных этапов развития стран Центральной Азии

После дезинтеграции СССР с особой силой проявились относительно малый размер экономик и слабость национальных производителей стран региона. Во многом это было связано с закрепившейся за ЦА нишей в экономической системе СССР. В советские времена экономическая деятельность в регионе была ориентирована в основном на удовлетворение потребностей других советских республик (преимущественно России) в сырьевых ресурсах и в меньшей степени – на выпуск готовой продукции. Значительная часть (по различным оценкам, свыше 75%) потребительских и промышленных товаров поставлялась в регион из других республик бывшего СССР, в первую очередь, из РСФСР. Из-за того, что стоимость внутрисоюзного импорта ЦА значительно превышала стоимость экспорта (так как цена готовой продукции выше цены на сырьевые ресурсы), республики региона регулярно получали дотации из центра, которые играли ключевую роль в развитии их социальной сферы. Помимо этого, практически все промышленные предприятия в Центральной Азии в результате сложившегося в советское время разделения труда (и соответственно территориального размещения производительных сил) были в сильной взаимозависимости (структурной и технологической) с экономическими субъектами России и других республик Советского Союза.

Все попытки РФ и ЦА интегрироваться в глобальную экономику, осуществленные за годы после распада СССР, убеждают, что ни России, ни государствам Центральной Азии не остается больше надежд на «чудо», называемое некоторыми романтическими экономистами «экономическим выздоровлением» или неким «хозяйственным прорывом». Попытка России и стран ЦА осуществить модернизацию своих экономик за счет прямых иностранных инвестиций потерпела неудачу. Рассчитывать на это в будущем, в условиях кризиса и посткризисного восстановления глобальной экономики, было бы, по крайней мере, наивным. Очевидно, что ресурсный и промышленный потенциал РФ и центральноазиатских республик имеет и должен иметь значение, прежде всего, для них самих, а не для мирового рынка. По этой причине России и государствам Центральной Азии на данном историческом этапе предпочтительно сконцентрироваться на региональной интеграции, не отвлекаясь на далекие от их реалий «глобальные проекты».

Безусловно, идея российско-центральноазиатского единения не является новой. На пространстве СНГ предпринимались неоднократные попытки восстановить разрушенные в начале 1990-х гг. хозяйственные связи путем развития двусторонних отношений и создания различных интеграционных объединений (Союз Россия-Белоруссия, Центрально-Азиатское экономическое сообщество, Организация Центрально-Азиатское сотрудничество, ЕврАзЭС и т.д.). Однако, экономическая эффективность всех этих структур, впрочем, как и самого СНГ, более чем сомнительна.

Важный блок проблем на пути «пробуксовки» экономической интеграции между РФ и ЦА связан с неготовностью/нежеланием России использовать в своих и общих долгосрочных интересах геоэкономические условия Центральной Азии.

Специфика геоэкономических условий Центральной Азии

РФ и государства ЦА в геоэкономическом отношении представляют собой «сообщающиеся сосуды», а по «набору проблем» похожи друг на друга. Отдельные факторы и моменты, определяющие принципиальную неконкурентоспособность российской экономики на мировом рынке в условиях глобализации, в общем-то присущи и центральноазиатскому сообществу. Страны ЦА унаследовали от СССР огромную социальную сферу и вынуждены поддерживать ее «на плаву». Следствием этого является объективно вынужденное высокое налоговое бремя, существенно превышающее аналогичный показатель развивающихся стран. Это также снижает конкурентоспособность центральноазиатских государств на мировом рынке. Более того, республики ЦА проигрывают странам, имеющим выход к морю, что ухудшает инвестиционный климат первых.

Однако геоэкономические условия региона в целом выглядят намного благоприятнее российских условий. Государства ЦА обеспечивают более высокую отдачу капиталовложений в реальный сектор экономики, предоставляя для РФ, по сути, уникальную возможность решения большого комплекса проблем, начиная от модернизации энергетики до освоения природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока. Тем более, Центральная Азия является для российского бизнеса фактически безальтернативным местом для эффективного вложения капитала, т.к. в «дальнем зарубежье» все экономически выгодные регионы освоены западными ТНК, и у российских деловых кругов нет шансов конкурировать с ними.

Основные причины «пробуксовки» экономической интеграции между РФ и ЦА, а также в целом ключевые проблемы на пути экономического развития постсоветского пространства, как представляется, связаны с игнорированием Россией своих специфических геоэкономических условий.

Специфика геоэкономических условий России

Климат
В силу продолжительной холодной зимы организация любого производства в РФ, включая добычу сырья, строительство производств и осуществление связанной с этим деятельности является крайне капиталоемким, требует значительно больших затрат, нежели в других странах. Достаточно сказать, что по оценкам ряда западных экспертов на 1 единицу ВВП в России расходуется энергии в 5-6 раз больше, чем в европейских странах и в 12-16 раз больше, чем в США и Японии.

Территория и расстояния
Наряду с суровым климатом, негативное воздействие на эффективность экономики оказывают большие сухопутные расстояния между экономическими субъектами, а также ограниченность доступа РФ к основным морским коммуникациям, неразвитость морского торгового флота. Россия объективно проигрывает в глобальной экономике по транспортным издержкам. В силу географического расположения РФ подавляющее большинство грузов перевозится по суше (железные и автомобильные дороги, трубопроводы и т.д.). Причем, в условиях глобализации фактор огромных сухопутных расстояний существенно подрывает конкурентоспособность экономики, увеличивая тем самым себестоимость продукции.

Высокое налогообложение
Россия вынуждена поддерживать высокий уровень налогообложения. Все статьи бюджетных расходов в РФ – содержание работников бюджетной сферы, вооруженных сил, финансирование заказов для ВПК и т.п. превосходят аналогичные показатели многих государств мира в десятки раз.

Сегодня РФ и ЦА еще не готовы к экономической интеграции, о чем свидетельствует и фактическое отсутствие общего экономического пространства в рамках ЕврАзЭС. Главной причиной неготовности РФ к полномасштабному взаимодействию с ЦА является проводимая Москвой форма экономической политики, которая, к сожалению, не учитывает традиционных экономических интересов и партнеров, а, по сути, игнорирует специфические геоэкономические условия развития страны. Как следствие, все это ведет к тому, что не задействуется потенциал экономического сотрудничества в СНГ, включая с ЦА.

Вместе с тем, справедливости ради следует отметить, что с избранием в 2000 году президентом РФ В.Путина начался некоторый пересмотр прежней стратегии экономического развития России в сторону региональной интеграции. Благодаря этой политике удалось осуществить ряд точечных действий по формированию принципиально нового геоэкономического поля притяжения России, в котором, помимо прочих государств, оказались также центральноазиатские страны. Речь идет о ЕврАзЭС (участники: РФ, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Белоруссия, позднее – Узбекистан, который однако приостановил свое членство в конце 2008 года; наблюдатели: Армения, Молдавия, Украина), реанимации некоторых межгосударственных многосторонних экономических структур в рамках СНГ, формирование т.н. «газового альянса» (РФ, Казахстан, Туркменистан, Узбекистан) и т.д. К этому следует также добавить попытки руководства РФ создать Единое экономическое пространство (ЕЭП, с участием РФ, Белоруссии, Украины и Казахстана) и последние усилия по развитию Таможенного союза, предпринятые уже во время президентства Д.Медведева.

Все это вместе взятое, вкупе с активизировавшимися двусторонними экономическими контактами, безусловно, несколько замедлило развитие центробежных тенденций на постсоветском пространстве в целом и в системе государств-членов ЕврАзЭС в частности, однако ни в малейшей степени не привело к более значительным прорывам в развитии региональной интеграции, равно как и к заполнению Россией геоэкономического вакуума на постсоветском пространстве, включая в ЦА.