Проекты в нефтегазовой отрасли

Нефтегазовая отрасль РК остается главным объектом интереса КНР. Характерной особенностью проникновения в отрасль китайских компаний является политика по приобретению зарубежных (в основном западных) активов. Дело в том, что к 2001 году основные нефтегазовые месторождения Казахстана были уже практически поделены между западными и российскими энергетическими компаниями. Начиная же с 2003 года, многие западные компании (в основном британские, канадские и американские) стали продавать свои активы, чем воспользовался, прежде всего, Китай.

В настоящее время среди основных проектов с китайским участием выделяются следующие:
- освоение нефтяных месторождений «Жанажол», «Кенкияк (надсолевой)» и «Кенкияк (подсолевой)» (Актюбинская область, северо-западная часть Казахстана);
- освоение нефтяных месторождений «Сазан-Курак» и группы нефтяных месторождений Адайского блока (Атырауская область, западная часть Казахстана);
- освоение Кумкольской группы нефтяных месторождений (Кызылординская и Карагандинская области, центральная часть Казахстана);
- освоение нефтяного месторождения «Каржанбас» (Мангистауская область, западная часть Казахстана);
- подготовка к геологоразведке и последующему освоению нефтегазового месторождения «Дархан» (северная часть казахстанского участка шельфа Каспийского моря);
- строительство и эксплуатация нефтепровода «Атасу-Алашанькоу»;
- строительство и эксплуатация газопровода в Актюбинской области (северо-западная часть Казахстана);
- строительство и эксплуатация казахстанского участка магистрального газопровода «Туркменистан-Китай».

Проекты в атомной отрасли

Начиная примерно с середины первого десятилетия XXI века Китай стал проявлять растущий интерес к атомной отрасли Казахстана. Еще в 2004 году Китайская национальная ядерная корпорация (CNNC) подписала с НК «Казатомпром» контракт по добыче урана на срок до 2020 года. Данный контракт сопровождался договором о стратегической кооперации между Китаем и Казахстаном в области атомной энергетики. В последующем между КНР и РК были достигнуты соглашения и о совместном производстве ядерного топлива.

3 января 1992 года были установлены дипломатические отношения между Китайской Народной Республикой (КНР) и Республикой Казахстан (РК). Однако в первой половине 90-х годов экономическое присутствие Китая в Казахстане ограничивалось исключительно торговой сферой. В период 1992-1995 годов объемы китайских поставок товаров находились в пределах 130-250 млн. долларов в год (а двусторонний товарооборот – 210-450 млн. долларов ежегодно). Причем торговля имела и стихийный, неконтролируемый характер (т.н. челночная торговля). Китайские поставки, включавшие в основном товары широкого потребления, осуществлялись через созданные в 1992 году на границе Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) КНР с РК шесть пограничных переходов: Хоргос, Достык (Дружба) - Алашанькоу, Бахты, Джеминау, Алексеевка - Акчюп, Долаты.

Поставки китайских товаров широкого потребления играли и до сих пор продолжают играть ключевую роль в насыщении потребительского рынка Казахстана. Первоначально это было связано с тем, что вследствие распада CCCР перерабатывающие отрасли промышленности РК (и других постсоветских стран – традиционных торговых партнеров республики) практически прекратили функционировать, и по этой причине китайская продукция (в том числе даже низкого качества) пользовалась широким спросом на казахстанском рынке. Кроме того, Казахстан еще стал получать дополнительную прибыль от реэкспорта китайских товаров в соседние страны, в первую очередь Узбекистан и Россию.

Во второй половине 90-х годов процесс экономического проникновения КНР в РК заметно интенсифицировался. Это выразилось как в расширении присутствия китайских производителей на потребительском рынке Казахстана (в период 1996-2000 годов объемы китайских поставок находились уже в пределах 250-460 млн. долларов в год, а двусторонний товарооборот – 490-825 млн. долларов), так и в увеличившейся проектно-инвестиционной активности компаний из Китая. Важным стимулом повышения китайского интереса к Казахстану явился рост потребностей экономики КНР в энергоресурсах, в первую очередь в нефти. Ведущие китайские нефтегазовые корпорации стали приобретать активы в нефтегазовой отрасли РК и приступили к освоению ряда углеводородных месторождений на западе страны.

Проекты в электроэнергетической отрасли

Электроэнергетическая отрасль Таджикистана оказалась одной из первых, куда Китай стал направлять свои финансовые ресурсы для реализации целого ряда проектов, к числу которых относится строительство высоковольтных линий электропередач «Лолазор-Хатлон» и «Юг-Север» (сданы в эксплуатацию в 2009 году), а также планы по строительству Нурабадской ГЭС-2 и Зеравшанской ГЭС.

Проекты в транспортной отрасли

Ряд крупных проектов в Таджикистане при китайском финансировании были реализованы также в транспортной отрасли:
- реконструкция автомобильной трассы «Душанбе–Худжанд–Чанак»;
- строительство автомобильного туннеля «Шахристан» (180 км. севернее г.Душанбе);
- строительство автомобильного туннеля «Шар-Шар» (80 км. юго-восточнее г.Душанбе).

Проекты в горнодобывающей отрасли

В последние годы Китай проявляет интерес к запасам драгоценных и цветных металлов в Таджикистане. Это во многом связано с тем, что растущая экономика КНР объективно нуждается в цветных металлах, так как без их применения не может функционировать любая отрасль промышленности, особенно машиностроение. Основной интерес Китая в данной отрасли Таджикистана касается золота и алюминия.

Дипломатические отношения Китайской Народной Республикой (КНР) с Республикой Таджикистан (РТ) были установлены практически сразу же после распада СССР – 4 января 1992 года, но вплоть до середины первого десятилетия XXI века экономическое присутствие Китая в Таджикистане носило скорее символический характер: затрагивало только торговую сферу, да и то в крайне незначительных масштабах. Это во многом обуславливалось гражданской войной в РТ в период 1992-1996 годов и географической изолированностью двух стран друг от друга. Хотя Таджикистан и имеет общую границу с Китаем (более 500 км.), однако длительное время она была малодоступна для развития прямых торговых отношений, так как проходила по высокогорной местности, где фактически отсутствовала транспортная инфраструктура.

На протяжении 1992-2003 годов ежегодные объемы таджикско-китайской торговли колебались от 5 до 15 млн. долларов в год. После открытия осенью 2004 года автомобильного сообщения между КНР и РТ через перевал «Кульма», а также в результате стремительного роста объемов предоставленных китайских кредитов значение Китая как торгово-экономического партнера Таджикистана стремительно возросло.

Все это привело к кардинальной интенсификации китайско-таджикской торговли. Наиболее значительный рост объемов торговли пришелся на 2005 год, когда товарооборот между Китаем и Таджикистаном вырос более чем в 9 раз по сравнению с предыдущим годом и составил 229 млн. долларов. Очередной импульс развитию торговых связей был дан в 2007 году, по результатам которого китайско-таджикский товарооборот увеличился примерно в 2 раза. По итогам 2008 года, объемы торговли выросли еще на 10%. В 2009 году товарооборот Китая с Таджикистаном снизился на 17,3% по сравнению с предыдущим годом – с 755 до 624 млрд. долларов.

Проекты в нефтегазовой отрасли

Началом китайского проникновения в нефтегазовую отрасль Узбекистана следует считать 2004 год, когда Китайская национальная нефтегазовая компания (КННК) и Национальная холдинговая компания (НХК) «Узбекнефтегаз» подписали рамочное соглашение о развитии сотрудничества. КННК осуществила или планирует осуществить целый ряд проектов в нефтегазовой отрасли Узбекистана, среди которых особо выделяются следующие:
- строительство узбекского участка газопровода «Туркменистан-Китай»;
- планы по освоению нефтяных месторождений в Ферганской долине (Ферганская, Андижанская и Наманганская области, восточная часть Узбекистана);
- подготовка к освоению нефтегазоконденсатных месторождений в Бухарско-Хивинском регионе и на плато Устюрт;
- подготовка к освоению нефтегазоносных месторождений в узбекской части Аральского моря (северо-западная часть Узбекистана);
- участие в финансировании строительства установки по производству сжиженного газа на Мубарекском ГПЗ (г.Мубарек, Кашкадарьинская область);
- планы по организации совместного производства нефтегазового оборудования на территории Узбекистана.

Проекты в электроэнергетической отрасли

Проекты предполагают строительство малых гидроэлектростанций (МГЭС) и осуществляются узбекской компанией «Узсувэнерго» при Министерстве водного и сельского хозяйства РУз на средства кредитов, предоставленных ЭКСИМ-банком КНР. Среди такого рода проектов известны следующие:
- проект по поставке китайского оборудования для строительства Андижанской МГЭС-2 (Андижанская область, восточная часть Узбекистана), введена в строй в 2010 году;
- проект по поставке китайского оборудования для реконструкции Ахангаранской МГЭС (Ташкентская область), введена в эксплуатацию состоялся в 2010 году.
Кроме того, с повестки дня пока не сняты и планы по строительству второй очереди Тупалангской МГЭС (Сурхандарьинская область Узбекистана).

Несмотря на то, что Республика Узбекистан (РУз) была первой из центральноазиатских государств, с которой Китайская Народная Республика (КНР) установила дипломатические отношения (2 января 1992 года), на протяжении 90-х годов ХХ века и даже в первые годы нынешнего десятилетия Китаю в целом не удавалось экономически закрепиться в Узбекистане. Даже в 2001 году, когда РУз приняла участие в создании ШОС, это не привело к быстрому и существенному росту экономического присутствия КНР в республике. Вплоть до 2002 года включительно китайско-узбекские экономические связи ограничивались преимущественно торговой сферой. Причем масштабы официальной (но не т.н. челночной) торговли были крайне несущественны.

Тенденция поступательного роста экономического присутствия КНР в РУз наметилась только лишь после 2003 года. Знаковым событием в этом  плане стал государственный визит в 2004 году в г.Ташкент председателя КНР Ху Цзиньтао. По результатам данного визита был подписан целый ряд соглашений о развитии политического, экономического, военно-технического и культурно-гуманитарного сотрудничества. Другим важным событием, придавшим мощный импульс экономическим связям, стало охлаждение в 2004-2005 году отношений между Узбекистаном и Западом. Уже в 2005 году лидеры Узбекистана и Китая встречались дважды (в мае в г.Пекине и в июле в г.Астане), где речь шла и о китайских проектах в Узбекистане. В результате, в 2005 году Китай подписал с Узбекистаном сразу 20 инвестиционных соглашений, кредитных договоров и контрактов на сумму около 1,5 млрд. долларов, включая 600 млн. долларов в нефтегазовой отрасли. В том же году в г.Ташкенте при участии китайского вице-премьера состоялся первый узбекско-китайский бизнес-форум, где было подписано 8 договоров на общую сумму 473 млн. долларов.

В итоге, за период 2003-2009 годов торговое присутствие Китая в Узбекистане кардинально возросло. Если за период 1992–2002 годов объемы китайских поставок в Узбекистан не превышали 114 млн. долларов в год, а сам товарооборот – 136 млн. долларов в год, то в 2008 году импорт из Китая уже достиг 791 млн. долларов, а общий товарооборот – 1335 млн. долларов. В 2009 году китайско-узбекский товарооборот увеличился на 43% по сравнению с предыдущим годом, достигнув 1910 млн. долларов.

Проекты в нефтегазовой отрасли

Главный интерес для Китая представляют газовые ресурсы страны, так как экспортные возможности Туркменистана по нефти невелики. На всем постсоветском пространстве Туркменистан является единственной страной, которая обладает высоким экспортным потенциалом по газу и имеет возможность экспортировать большую часть (свыше 3/4) добываемого «голубого топлива». Это связано со значительными запасами газа в стране, которые, по туркменским оценкам, составляют около 25 трлн. кубических метров. Здесь необходимо отметить, что туркменские оценки, по-видимому, могут быть завышены. Доказанные запасы туркменского газа, по данным целого ряда иностранных экспертов, значительно ниже: около 3 трлн. кубических метров – без учета еще фактически не разведанного газового месторождения «Южный Иолотань», на которое Туркменистан возлагает большие надежды. Однако его запасы пока точно не известны (хотя это месторождение, безусловно, относится к категории крупных), а проведенное в октябре 2008 года аудиторское исследование дает очень расплывчатую оценку. В то же время, даже если предположить, что Ашгабат существенно преувеличивает газовые запасы страны, в любом случае внутренние потребности республики относительно доказанных запасов невелики, учитывая малочисленность населения (около 5 млн. человек) и отсутствие крупной промышленности (за исключением самой нефтегазовой отрасли).

Сегодня в нефтегазовой отрасли Туркменистана активно работает китайская КННК и ряд других компаний, которые реализуют целый ряд проектов.

Несмотря на то, что дипломатические отношения между двумя странами были установлены практически сразу же после распада СССР – 6 января 1992 года, вплоть до середины первого десятилетия XXI века Китайская Народная Республика (КНР) не проявляла особой активности в плане усиления своего экономического влияния в Туркменистане. Масштабы присутствия производителей из Китая на туркменском рынке не были заметны даже на фоне внешнеторговых связей самого Туркменистана. В период 1992-2006 годов объемы поставок товаров из Китая не превышали 110 млн. долларов в год, а двустороннего товарооборота – 125 млн. долларов (около 1,8% от товарооборота Туркменистана).

Столь несущественные масштабы китайского торгового присутствия были связаны, прежде всего, с географической удаленностью государств друг от друга (как минимум на 1500 км). В условиях существующей транспортно-коммуникационной схемы в Центральной Азии, это обуславливает необходимость пересекать границы как минимум двух стран (Казахстана и Узбекистана, или Кыргызстана и Узбекистана) при транспортировке грузов по суше. На этом фоне приграничная торговля Туркменистана, в том числе и т.н. челночная торговля, была и остается замкнутой преимущественно на соседний Иран.

Интенсивный рост объемов торговли пришелся на 2007 год, когда товарооборот увеличился в 3 раза, достигнув 377 млн. долларов (порядка 3,96% туркменского товарооборота), где объемы самих туркменских поставок не превышали 63 млн. долларов (0,96% экспорта Туркменистана), а объемы поставок китайских товаров увеличились со 107 до 314 млн. долларов (10,4% импорта Туркменистана). В 2008 году китайско-туркменский товарооборот увеличился еще на 76% и составил уже 663 млн. долларов (порядка 4,1% туркменского, 0,03% китайского товарооборота). Объем туркменских поставок в Китай составил 95 млн. долларов (0,8% экспорта Туркменистана, 0,008% китайского импорта), а поставок из Китая – 568 млн. долларов (12,7% импорта Туркменистана, порядка 0,04% китайского экспорта). В 2009 году китайско-туркменский оборот увеличился еще на 58% и достиг 1048 млн. долларов, где объемы китайского экспорта составили 915 млн. долларов

Текст доклада В.Парамонова на VIII мировом конгрессе Международного совета по центрально- и восточноевропейским исследованиям, г.Стокгольм (Швеция), 26-31.07.2010. Доклад подготовлен совместно с А.Строковым, а также с использованием отдельных наработок, выполненных вместе с О.Столповским. В.Парамонов, А.Строков и О.Столповский – аналитики по вопросам развития Центральной Азии и ШОС, политики в регионе со стороны России и Китая, www.ceasia.ru.

Отношения России и Китая с Центральной Азией имеют богатую историю, в которой политика и экономика тесно переплелись друг с другом. Традиционно центральноазиатское направление было одним из ключевых во внешней политике России и Китая. Это представляется естественным с учетом расположения региона в центре Евразии – на стыке географии и интересов двух данных держав. При этом очень характерно и то, что с точки зрения экономики Центральная Азия никогда не была объектом российско-китайского соперничества. Во многом это связано с тем, что пики экономической активности России и Китая в регионе приходились на различные исторические периоды.

В период расцвета Великого шелкового пути (вплоть до середины II-го тысячелетия нашей эры) государственные образования, расположенные на территории современной Центральной Азии, служили транспортным мостом между Китаем и Европой. Тогда именно Китай был внешним локомотивом экономического развития региона, главным источником научных знаний и передовых технологий. Развитие морских транспортных перевозок в эпоху Великих географических открытий (XVI век нашей эры) вызвало переориентацию мировой торговли с сухопутных маршрутов (основу которых составлял Великий шелковый путь) на морские. Существенная дешевизна морского транспорта привела к фактической экономико-географической изоляции Центральной Азии.

Во второй половине XIX века, когда Центральная Азия вошла в состав Российской империи, экономические связи региона стали замыкаться в основном на Россию. Это способствовало выходу Центральной Азии из экономико-географической изоляции и существенной интенсификации экономических связей. С падением Российской империи (1917 год) начался принципиально новый этап российско-центральноазиатских экономических отношений, так как именно в период существования СССР наблюдался беспрецедентный в истории России и стран Центральной Азии экономический взлет. Вплоть до распада Советского Союза именно Россия являлась локомотивом экономического развития Центральной Азии, оказав решающее влияние на формирование современного экономического облика региона.

Несмотря на сохраняющийся комплекс сложнейших проблем на пути развития сотрудничества в Центральной Азии (ЦА) и вокруг нее в транспортно-коммуникационной сфере и, более того, очевидную пессимистичность связанных с этим основных сценариев, потенциал данного сотрудничества все же значителен как в рамках ЕврАзЭС, так и в рамках ШОС. Залогом этого является то, что именно у России, Китая и стран ЦА объективно есть общий долгосрочный интерес – совместное экономическое освоение и развитие огромного внутриконтинентального пространства Евразии.

Однако, только при наличии политической воли указанных стран и их основных партнеров осознать главенство данного ключевого приоритета над всеми остальными, возможно обеспечение прорыва в комплексном экономическом развитии внутренних пространств Евразии, включающих ЦА, западный Китай и ряда внутренних регионов России.

Поэтому очевидно, что только на основе понимания этого можно будет говорить об альтернативе негативным сценариям (в рамках которых сегодня идет взаимодействие в транспортно-коммуникационной и иных сферах) – налаживании механизмов комплексного и взаимовыгодного многостороннего сотрудничества в системе «Россия – Китай – Центральная Азия», а на институциональном уровне – внутри и между ЕврАзЭС и ШОС.

Рекомендация № 1: преодоление сырьевой ориентации экономик
стран Центральной Азии и России путем интеграции в рамках ЕврАзЭС

В рамках ЕврАзЭС представляется целесообразным разработать Программу инновационно-промышленного развития, что должно стать главным направлением интеграции стран-членов Сообщества. В плане практической реализации данной программы предлагается предусмотреть создание совместных холдинговых компаний, в первую очередь в перерабатывающих отраслях промышленности. Часть технологических операций (особенно это касается наиболее энергоемких производственных процессов) предлагается переносить на территорию стран региона с учетом наличия здесь энергоносителей, минеральных ресурсов и ряда более благоприятных, чем в России, условий организации производства (более дешевая рабочая сила, а также значительно меньшая энергоемкость производств и низкий уровень затрат на капитальное строительство более благоприятной климатической зоне).